Шеридан следил за мной чересчур внимательно и серьезно. Черные глаза уже не пугали меня так сильно, но зато вызывали другие чувства — те, которые я хотела бы скрыть. И гораздо сложнее становилось прятать эмоции, когда мужская рука внезапно оказывалась на талии, совсем как сейчас.
Сглотнув, я изо всех сил сосредоточилась на цели, игнорируя электрическую волну, пронзившую все мое тело. Да что же это такое, зачем он это делает? Парень действовал так, будто просто поддержал меня, чтобы я не упала, он не выглядел соблазнителем. Но в моей голове творился полный бардак.
Чик, — и прядка темно-коричневых, почти черных волос осталась в моей ладони. Несколько секунд ничего не происходило. Мы застыли: я неотрывно смотрела на испорченную шевелюру вампира, а он не мигая смотрел на меня. Затем дернулся уголок его рта, и я поняла, что отрезанные волосы уже стали чуть-чуть длиннее. Спустя минуту или две они вновь обрели первоначальную форму: я следила за их ростом с открытым ртом, потрясенная этим явным доказательством их сверхъестественной природы.
— Все твои раны заживают так? — хрипло выдавила я, не понимая, я больше напугана или очарована.
— В основном, да, — подтвердил вампир обыденно и спокойно, а я отчаянно соображала, как мне выбраться из объятий без неловкости, ведь он продолжал держать меня прижатой к своему крепкому телу.
— Тогда я не понимаю, чем для тебя опасно солнце?
Это сработало: Шеридан отпустил меня, чтобы показать наглядно. Пожав плечами, мужественно выставил руку на солнечный подоконник и со вздохом выжидательно уставился на меня.
Спустя минуту я увидела первые изменения: кожа до локтя медленно начинала краснеть. Она покрывалась шелушками, будто мелкой сеточкой. Выглядела все более нездорово, словно у парня экзема. И, судя по напряженному выражению лица вампира, он испытывал не самые приятные ощущения.
— Хватит! Я поняла, — в ужасе оттолкнула я его подальше от окна. Шеридан зашипел, едва я задела его воспаленную кожу, непроизвольно избегая прямого контакта. — Тебе нельзя выходить из дома днем, будешь охотиться ночью. Как вы вообще выжили с такой чувствительностью?!
— Плотная одежда и капюшон, специальные защитные крема, — небрежно перечислил он, а я потянулась к его руке, искренне беспокоясь и желая убедиться, что с вампиром все будет в порядке. — Машины с тонированными стеклами. Дневной свет сквозь облака не причиняет вреда, только яркое полуденное солнце. Да и все не настолько плохо, как кажется…
— Теперь мне понятно, откуда пошли легенды, что вы сгораете дотла! — представила я это ужасное зрелище и содрогнулась.
— В Смутные времена это была самая распространенная пытка: вампира привязывали к столбу и оставляли иссыхать на солнце. Если наказание было временным, только для устрашения, то потом вампира кормили, помогая ранам быстрее зажить, и отпускали на все четыре стороны, удовлетворившись обещанием исправления. Но для злостных преступников это становилось казнью. Без крови, не имея возможности бороться с пагубным воздействием солнца, бессмертные существа в мучениях умирали. Худощавые погибали за пару дней, но упитанные оставались живыми довольно долго, чтобы вдоволь насладиться агонией.
Что-то такое люди проделывали и в моем мире, если считать теперь такие истории правдой.
— Проблема в том, что вампира удержать на месте непросто: нужна прочная цепь и не менее прочное основание для крепления, иначе, если вампир сыт и силен, а не ослаблен длительным голодом, он легко порвет любые оковы.