— Мы не нашли того негодяя.
Его взгляд переместился за окно, где на горизонте разливался оранжевый и розовый солнечный свет. И всё, о чем я могла сейчас думать, это: когда успел наступить вечер? Последний раз, когда я смотрела на часы, было два часа дня.
— Мне показалось, что я услышала твой голос, Лиам, — мама вышла из подвала, неся корзину, в которой покачивалась кипа сложенной одежды. — Все добрались до дома целыми и невредимыми?
Под всеми она имела в виду моих братьев.
— Да. Они сказали, что придут на ужин. Кроме Нэйта.
— Потому что он сейчас с полувоком? — спросила я.
Мама нахмурила брови.
— Вы поймали полуволка?
— Да. Благодаря Нолану.
Мама поставила на пол корзину с бельём.
— И? Она?..
— Она жива?
Я сомневалась, что мама имела в виду именно это, но сейчас это был самый главный вопрос. То есть, я была уверена, что с моими братьями всё было в порядке, иначе Лиам сообщил бы об этом в первую очередь.
— Она жива.
Моё сердце застучало немного сильнее. Скоро мы должны были найти ответы на все вопросы. Или, вероятно, у них уже были ответы.
— Вы выяснили, почему на неё напали? Она знает, что за волк на неё напал?
— Она пока застряла между стадиями перевоплощения, поэтому не может говорить. Мы накачали её «Силлином», поэтому она должна в скором времени превратиться в человека.
Когда он упомянул о «Силлине», я сморщилась. И постаралась задвинуть подальше воспоминания обо всех этих бесконечных месяцах, проведённых в кровати.
— Где вы её держите?
Он кивнул в сторону бункера, представлявшего собой бетонное строение в нескольких милях от поселения, наполовину закопанное в землю под горой. Ходили слухи, что его полки были забиты не портящимися продуктами и вещами, хотя Кассандра переоборудовала часть этого здания под тюрьму для оборотней с клетками из серебра. Однажды она закрыла там Найла за то, что тот не подчинился одному из её многочисленных глупых приказов, что взбесило моих родителей и лишь укрепило их ненависть к ней.
— Даже не думай, Никки, — пробормотала мама.
Я метнула на неё взгляд.
— Я не собиралась идти туда.
По крайней мере, не среди ночи, когда по окрестностям бродил волк, напавший на этого полуволка.
— Только если вы не хотите, чтобы я помогла вам допросить пленницу. Я могу разговорить любого.
— Никки… — едва не зарычала мама.
— Сегодня никто не будет покидать поселение, Мег.
Лиам слегка опустил подбородок, уставившись на меня поверх головы своего сына, веки которого уже были закрыты, а длинные ресницы касались бледных щёк.
— Верно, Никки?
Я ненавидела, когда против меня объединялись.
— Господи, я любопытная, а не безбашенная. В любом случае, мне надо работать.
Я собрала разбросанные мягкие игрушки, запихала их в коробку и захлопнула крышку.
— Не желаешь остаться на ужин? — спросила мама Лиама, когда я вытащила свой планшет из-под одного из папиных кулинарных журналов. — Он будет готов через тридцать минут.
— Вы очень добры, но думаю, что нам со Штормом лучше отправиться домой и лечь спать.
— Подожди секундочку.
Она поспешила на кухню. Раздался звук открывающихся ящиков.
— Если ты не идёшь к обеденному столу, обеденный стол придёт к тебе сам, — пробормотала я.
«Я сказал что-то не то?»
Я сжала губы. Стоило ли мне высказать то, что было у меня на уме, или лучше было оставить всё, как есть?
«Ни один человек не сможет измениться, не зная, что ему следует поменять».
Я прижала планшет к груди.
— Если я говорю, что не собираюсь чего-то делать, это значит, что я не собираюсь этого делать. И наоборот, если я говорю, что сделаю что-то, я это сделаю.
«Всё понятно. Я больше не буду сомневаться в твоих намерениях».