- О!... - довольно протянул блондин. - Где ты её нашёл?
У блондина было приятное открытое лицо, очень светлое и чистое, на котором неожиданно ясно вырисовывались прямые и очень подвижные брови. От человека с таким лицом трудно было ожидать подвоха.
- Девушка немного замечталась, - сказал Эльмар. - Сижу я себе, рисую. Вдруг, буль - а вокруг вода!
- Хорошо, что задумчивые девушки бродят по рощам не каждый день, - укоризненно сказал блондин.
Они говорили это таким тоном, словно всерьез. Как будто это озеро появилось по Рябинкиному желанию! А Эльмар продолжал, показав рукой на своего приятеля:
- Его зовут Мартин. Он у нас тоже страшно рассеянный. В прошлом году захотел вообразить себе костюм. Так поверишь ли? Забыл отключить ум и не мог понять, почему у него ничего не получается... - маленькие усики Эльмара лукаво дрогнули.
- А сам ты запамятовал, как два месяца назад чуть не пустил по киностудии огненную змею? - отпарировал хозяин дома.
- О, не надо, не надо об этом! Я сам! Понимаешь, Рябинка, мы только что сняли фильм о прилёте туземцев. Как бы ты подошла на главную роль! Жаль что мы не встретились раньше!
'Вот почему Эльмар пригласил меня сюда, - подумала Рябинка. - Ему объект для съемок нужен. Уж не собирается ли он предложить мне прыгать пред ними в голом виде?'
Услышать, что ее считают круглой дурой, было для Рябинки чем-то вроде удара. Оскорблённая, она выдавила из себя:
- Я не могла бы сниматься. Я не имею время: тратить.
Рябинка переводила взгляд с одного парня на другого и сравнивала их. Сравнение явно было не в пользу Эльмара. Его приятель был красивее. Особенно неотразимое впечатление производили его глаза: издалека будто карие, а приглядишься - карими в них были только звёздочки, идущие от зрачков. При ярком свете глаза эти, удлиненные и словно прищуренные становились серыми.
"Он потрясающий парень. И довольно остроумный, - думала Рябинка. - Эльмар тоже ничего, но..."
Она прекрасно знала, что значит это "но". Рябинка не любила художников, литературоведов и других людей искусства. Она их не уважала, считая никчемными и пустыми, из тех, которые занимаются ерундой, когда кругом столько работы.
Правда, к художникам-прикладникам Рябинка относилась не столь радикально, но фильм фильму рознь, и участники постановок определенного сорта ничего, кроме брезгливости, по мнению Рябинки, вызвать у нее не могли. И действительно, поняв причину, по которой Эльмар ей заинтересовался, Рябинка испытала досаду. Ей хотелось нравиться - и это было сильнее всего, сильнее рассудка и даже банальней осторожности. Но нравиться - это одно, а когда тебя рассматривают в качестве объекта для пошлого ролика?
Что-то, видно, отразилось на её лице, потому что хозяин дома изобразил очень натуральное удивление:
- Ба, так что же мы теряем драгоценные минуты? Гостья, наверное, хочет есть? Немедленно в столовую, а я принесу тарелки.
- Чего бы ты хотела на первое? - спросил Эльмар, усаживаясь в мягкое кресло возле стола.
- Я не знаю.
- Тем лучше, - обрадовался Мартин, выходя из кухни с пустыми тарелками в руках. - Я вас угощу совершенно новым блюдом. Изобретение Марие, прошу оценить по достоинству.