Под ложечкой у Сандро неприятно засосало. И не зря!
Сделав пару поворотов по коридору, они с конвоиром очутились в просторном помещении типа бункера без окон и с весьма скудной обстановкой, если можно было считать таковой штук 30 кресел, явно натасканных из штурманских рубок различных космических кораблей. Пленника уже ждали, в бункере было полно народа, а в одном из кресел восседал еще один амбал с одутловатым лицом и бритой головой.
"Как в кино," - подумал Сандро.
Остальные члены банды выглядели вполне нормально, то есть по-разному. Сандро поставили посреди комнаты напротив амбала и велели стоять, и он имел возможность частично рассмотреть присутствующих, чем и занялся. Большинство из публики, занимавшей кресла бункера, было молодо, им было никак не более тридцати, и на пенсионный возраст не тянул никто. Бритоголовый, разменявший четвертый-пятый десяток, казался по сравнению с остальными дремучим стариком.
Позади Сандро входили и выходили, но видеть, кто именно сновал туда-сюда, он мог лишь краешком глаза, да и то, если бы начал вертеть головой, чего он делать не собирался. "Спокойствие, - говорил он себе, - тебя это не касается. Походят - перестанут." Наконец все упаковались, и бритоголовый вновь обратил на него свой тяжелый взор.
- Значит, ты - служащий? - прозвучал вопрос, в котором было больше утверждения, чем незнания.
- Да, - отвечал Сандро.
- Надо говорить: "Да, сэр!" - произнес кто-то сзади.
- Да, сэр, - не моргнув глазом, поправился Сандро.
- То есть, ты из слуг?
- Да, сэр.
- Тогда подойди и поцелуй мне руку.
- Извините, сэр, но я не могу этого сделать. Я слуга только одного хозяина.
Публика, и без того достаточно внимательно слушавшая диалог, замерла от неожиданности. До сих пор Сандро вел себя столь послушно, что казалось, будто он податлив, как пластилин.
Бритоголовый тоже удивился.
- А если бы твоя хозяйка отказалась за тебя заплатить, ты бы поцеловал? - спросил он, осклабясь.
- Нет, сэр, - отвечал Сандро. - Меня с детства учили, что мужчина не должен целовать ничьих рук.
По помещению пронесся нестройный шумок, словно все переменили позы или дружно вздохнули.
- Ты дурно воспитан, - с издевкой проговорил бритоголовый.
- Возможно, сэр. Но тут уж ничего не поделаешь: каким я родился, таким и умру.