— Ноа, — улыбнулась она. — Ты вернулся? Я так скучала…
Неужто любовничков своих во сне вспоминала? Мне одновременно стало и интересно, и жутко дико. От этого зрелища, я коварно ухмыльнулся, обещая себе припомнить сестренке о ее ночных фантазиях.
Лицо её хоть и во сне, но выражало уйму эмоций. Такое у девушек я встречал впервые. Наверное, потому что никогда не рассматривал их спящих в постели, а скорее смывался сам или выпроваживал их первыми. В итоге, я все же покинул комнату и вернулся в свою.
Благодаря алкоголю, уснуть удалось довольно быстро, хоть перед этим нервишки не забыла потрепать Аська. То названивала, потому что скучно стало, то жаловалась в сообщениях, что я так рано ушёл и без неё, подорвав ее безупречную репутацию… Короче, не выдержав, я вырубил телефон и спал без задних ног всю оставшуюся ночь.
Доброе утро? Утро добрым не бывает. Это я понял в тот момент, когда дверь в мою комнату резко распахнулась и явился батя собственной персоны.
— Прекрасно! — произнёс громко отец, облокотившись на дверной косяк, и скрестил руки на груди. — Минералочки не принести? — ох уж это знакомое ехидство, которое я как раз таки и унаследовал от папаши.
— Иди куда подальше, а, пап? — простонал я, не вытаскивая головы из-под подушки. Сказать, что вчера я перебрал с виски, ничего не сказать. Бывали дни, когда я закидывался в стельку, поэтому вчерашняя тусовка — детский лепет.
— Поднимай свою задницу, Джеймс, у нас пробежка. — он кинул в меня одноразовую бутылку с водой, которая попала на подушку, защищая мою голову.
Жадно глядя на минералку, я выпил практически до дна, и с тем же любезным видом, кинул бутылку в отца, не глядя. Вовремя увернулся чёрт!
— Это у тебя пробежка, а у меня голова квадратная после вчерашнего. — усаживаясь на кровати, я провел ладонями по лицу.
— Надо уметь пить, — самодовольно хмыкнул папаша, и я удержался от желания не кинуть в него чем-нибудь первым попавшемся.
— Сорян, у меня за плечами нет сорокалетнего опыта! — поиграл я бровями, намекая на его приближавшуюся старость.
— Мне тридцать восемь, придурок малолетний! — обиженно выругался он, и я заржал во весь голос.
Мог бы я сказать, что обожаю отношения с отцом, но, увы, подобное было только во время наших совместных утренних пробежек, и это считалось нормальным для нас обоих разговором. В остальное же время, мы редко пересекались. И я уже молчу, о совместном времяпровождении.
— А мне восемнадцать, хрыч старый! — склонил я голову набок и помахал ему ладошкой, мол — проваливай. Так-то он меня и послушался. Не в характере Кристиана Тёрнера это, выполнять чужие просьбы. Наверное, поэтому мы обходились без фраз клише «в кого у тебя такой характер». Это было слишком очевидно.
— У тебя две минуты, чтобы спуститься вниз. А будешь таким ленивым слабаком, потеряешь преимущество перед своими подружками. — довольно оскалился он.
— Лучше смотри за своей подружкой, — имея в виду Грейс, огрызнулся я.
— Грейс — моя жена. Помни это. Я уже могу не беспокоиться о кубиках и подтянутых бицепсах, а вот тебе… — он указал указательным пальцем на мою тело, проведя сверху вниз. — …ещё учиться и учиться клеить девчонок!