Проглотив бесчисленное количество таблеток, я устало откидываюсь на подушку и прикрываю глаза, стараясь прислушаться к внутренним ощущениям.
Запястья болят. Конечно, мои вены буквально сшивали заново, ведь порезы были довольно глубокие. Да ещё и швы зудят, доставляя сумасшедший дискомфорт. Вот о чём я жалею, так это о способе, который выбрала для того, чтобы распрощаться с жизнью. Это оказалось больно и недейственно, а теперь ещё и шрамы останутся на всю оставшуюся жизнь.
«Идиотка! Могла и что получше придумать».
Голова впервые за несколько дней не болит. Словно с неё сняли тяжёлый груз, который давил, принося ноющую боль. Тело расслабленно, а это значит, что таблетки действуют. Вот только есть одна проблема: скоро приедет Александр, а от этих лекарств я совсем не своя. Не могу сконцентрироваться на конкретных вещах, жутко рассеянная, вялая, да ещё и слабо могу говорить в этом состоянии.
Лёгкая паника начинает завладевать мной, но действия таблеток не позволяют полностью окунуться в тревожность и негодование. Поэтому я просто отпускаю все тревоги и проваливаюсь в беспокойный сон.
***
— Агата, иди за нами, — раздаётся радостный голос Эллиа.
Смотрю на друга и не могу нарадоваться. Он такой счастливый, его тёплая улыбка освещает всё вокруг, будто он и есть солнце, будто именно он согревает меня. Его большая ладонь протянута ко мне, и так хочется взять его за руку и идти туда, куда он зовёт. Но что-то меня останавливает…
Тело словно не слушается меня. Снова. Хочу сделать шаг, но ничего не выходит. Недовольно хмурюсь и вижу, как улыбка Эллиа сползает с лица, а брови сдвигаются к переносице, создавая небольшие морщинки. Его глаза начинают сверкать гневом, а мне становится страшно, по-настоящему страшно.
— Я сказал идти за нами! — грубо, сквозь зубы проговорил друг, а меня бросило в дрожь.
Судорожно качаю головой из стороны в сторону и чувствую, как в уголках глаз скапливаются первые слезинки. Вижу, как его ладонь сжимается в кулак, а весь внешний вид мужчины меняется: его руки вытягиваются вдоль тела, доставая до самого пола; голова с хрустом наклоняется в сторону, буквально укладываясь на плечо; на лице появляется хищный оскал, а вместо зубов чёрное месиво, которое вязкой жидкостью стекает изо рта.
Чувствую, как дыхание перехватило, но я всё ещё не могу пошевелиться. Мне безумно страшно от внешнего вида некогда близкого друга. Он делает шаг ближе ко мне, раздаётся омерзительный хруст костей и запах разлагающейся плоти. К горлу подступает тошнотворный ком, который я не могу проглотить. Я не могу сделать абсолютно ничего, поэтому просто смотрю, как Эллиа медленно двигается ко мне.
— Из-за тебя мы мертвы, кх-х, — хрипит мужчина и наклоняет голову в другую сторону так, что я вижу глубокий разрез на его шее, из которого льётся тёмно-зелёная зловонная жидкость.
«Это всё нереально! Это просто кошмар, Агата, это просто сон», — мысленно успокаиваю себя, всё так же оставаясь параллизованной.
— Это твоя реальность, Агата Харрис! — кричит Эллиа и тянет свою длинную руку к моей шее.
Когда я чувствую, как его пальцы дотрагиваются до моей кожи, слышу до боли в груди знакомый голос:
— Мы справимся, каттен!
И я резко открываю глаза.
***
Вокруг тишина, нет отвратительного запаха, нет Эллиа рядом, только пустая палата и моё учащенное дыхание. Устало потираю лицо и пытаюсь встать, но тело ватное.
«Лекарство ещё действует».
Я не понимаю, сколько я проспала и спала ли вовсе. Или то, что я видела, — это снова проделки моего биполярного расстройства?
«Агата, неужели ты веришь, что ты больна?» — мысленно спрашиваю себя, но снова не узнаю свой внутренний голос. Он будто чужой, будто не принадлежит мне, он такой незнакомый, странный, далёкий. Но никак не получается отпечатать его в памяти.