Первый глоток, как первый вдох горного воздуха. Второй, как первый шаг по канатному мосту. Третий, как первый прыжок со скалы. Четвёртый, как первый сон в объятиях любимого человека. Пятый, как первое умиротворение в жизни.
Когда я выпила всё до последней капли, женщина тепло улыбается и, так же сохраняя тишину, удаляется из комнаты, снова оставляя нас с доктором Томпсоном вдвоём.
— Мисс Харрис, Вам легче? — поинтересовался мужчина, на что я только кивнула, не имея желания разговаривать. — Сюда Вы помещены не по просьбе мистера Нильсена, а по указанию докторов, которые спасли Вам жизнь, — он сказал это так спокойно, что захотелось ему поверить.
— А где Александр?
— Сегодня к Вам его пустят, но только после того, как я смогу убедиться в том, что Ваш организм справляется.
— С чем он должен справиться? — недоуменно интересуюсь я и пристально смотрю на доктора.
— С Вашим биполярным расстройством и последствиями попытки суицида, — мужчина снова тепло улыбается, и я окончательно успокаиваюсь.
— Так он не бросил меня, — шепчу я, не обращая должного внимания на слова врача. — Значит, Рейчел ошиблась, он любит меня и всегда любил.
— Позволите спросить, а кто такая Рейчел? — мистер Томпсон как-то странно морщится, но меня это совершенно не волнует.
— Это моя подруга, — спокойно отвечаю я и вижу, как он принимается листать свои бумаги в поисках чего-то. Его глаза судорожно бегают по страницам и когда останавливаются на том, что он искал, мужчина шумно вздыхает. — Что-то не так? — удивлённо интересуюсь я.
— Давно у Вас галлюцинации?
А меня будто бьют по голове.
«Галлюцинации. Получается, моя Рейчел — это плод моего воображения? Но как?.. А Сэм, а Ева, а Эллиа, которые регулярно приходят в гости… Они тоже нереальны?»
Шумно вздыхаю и чувствую, как по щекам льются слёзы, которые обжигают, словно раскаленная лава. Хочется смахнуть их, но руки связаны и от этого во мне просыпается животная злость.
Начинаю метаться по кровати, а доктор заметно напрягается. Но мне плевать. Моему лицу горячо, мне больно, мне плохо. Реальность, что обрушилась на меня, просто убивает. Из моих уст раздаётся громкий крик, нет, вопль. Я словно загнанный в угол зверь, кричу так громко, что кажется, будто немногочисленные стёкла сейчас разлетятся на мелкие осколки.
— А-а-а! Вы врёте! — визг, и я поворачиваю голову к доктору, который быстро нажимает кнопку на пульте. — Я не псих! Они живые, ясно?! Жи-вы-е!
Как только я договариваю, в палату залетают несколько человек, которые сразу прижимают меня сильнее к матрасу, и я чувствую неприятный укол в руку. Стараюсь вырваться, но никак не удаётся. Продолжаю неистово кричать, не в силах принять реальность.
Спустя короткое время я ощущаю, как голос пропадает, тело становится ватным, а глаза предательски закрываются. Как бы я не старалась их открыть — ничего не получалось.
«Видимо, они вкололи мне сильное успокоительное или что это такое?»
Поборовшись ещё какое-то мгновение со своим состоянием, я всё же сдаюсь в цепкие лапы сна и последнее, что я вижу, — мой Александр, который улыбается и одними губами шепчет:
— Я люблю тебя, скоро мы будем вместе. Мы справимся, каттен!
========== Агата Харрис ==========
Вода. Всюду вода, которая тянет меня на дно, всё ниже и глубже. Я активно гребу руками, пытаюсь плыть вверх, но ничего не выходит. Воздуха в лёгких не хватает, голова начинает кружиться, но я не сдаюсь. Попросту не могу сдаться, ведь там, на поверхности, меня ждёт мой Александр и наше счастливое будущее.
Размахиваю руками всё активнее и сильнее, но силы иссякают, не позволяя выбраться из воды. Чувствую, как воздуха совсем не осталось и совершаю непроизвольный вдох. Он вышел короткий, но такой болезненный. Лёгкие судорожно сжимает и обжигает, словно их облили кипящей лавой, и, не в силах терпеть эту боль, я кричу, захлебываясь всё сильнее.
Резко открываю глаза и глубоко дышу, будто я действительно задыхалась.
«А может, так и было?»