Они вроде находились по разные стороны подвала, но через секунду Северус сомкнул пальцы на шее врага и повалил его на пол.
— Убью!
Боль клокотала и пузырилась в груди как выкипающее зелье, прожигая плоть до мяса. От нехватки воздуха горели лёгкие и кружилась голова, а Северус упорно усиливал хватку. Давно следовало прикончить этого урода, уже бы отсидел своё и из Азкабана вышел, зато Лили бы не пострадала! Мерлин, аборт! Убийство нерождённого ребёнка! Лили, милая! Да как она, они вообще решились на подобное? Даже у маглов тех, кто делал аборт, презирали. Отвращение мешалось с ужасом и недоверием. Лили бы не поступила так по собственной воле, она же всегда хотела семью и детей. Это Поттер уговорил её, нет, заставил, и теперь он будет жить, а она — нет! Неправильно! Несправедливо!
— Ты отнял её у меня!
Задыхавшийся Поттер лягался из последних сил и царапался, как девчонка.
— Из-за тебя Лили умрёт! Из-за тебя!
Неожиданно его отбросило в сторону, Северус и не понял как, просто очутился на полу и проехался по нему плечом. Боль окатила руку до самых кончиков пальцев, а спину до поясницы; в глазах даже потемнело на мгновение. Рядом надрывно откашливался грёбаный Поттер. Дотянуться до него вполне можно было, и Северус вновь почувствовал прилив бешеной ненависти, но сил… сил уже не оказалось. Их выжгло отчаяние.
— Урою, сука, — косноязычно выдавил он. Язык заплетался после всплеска адреналина, который, окончившись, только усилил чувство обречённости. — Сгною, выпотрошу и заставлю жрать собственные внутренности! Ты убил Лили, скотина!
Волшебная палочка, слава Мерлину, не сломалась в потасовке, а отлетела к стене. Северус оказался достаточно далеко от неё, иначе очкастый мерзавец уже бы корчился под Круцио. Несмотря на драку, желания, чтобы Поттер на себе прочувствовал все те муки, на которые обрёк Лили, хватило бы.
— Сов-совсем ох-охренел, — прозаикался тот и со стоном сел. — В ка-камеру захотел, Ню-нюнчик? За-за нападение на ва-аврора?
— Идиот! — Северус зарычал от бессилия, подползая ближе. Под его пальцами вместо шеи мерзавца хрустело стеклянное крошево. — Ты хоть понимаешь, что вы натворили? У вас магический брак! Ваш ребёнок стал бы наследником рода, его нельзя было убивать! Никаких детей нельзя убивать! Они неприкосновенны для магии, олух ты конченый!
Красный от натуги, в синяках и ссадинах Поттер бледнел с каждым его словом, но под конец выкрикнул:
— Чушь не мели! Не было такого никогда! В старых книгах нарочно бред писали, чтобы нас, волшебников, под контролем держать. Магия — не живое существо, она не может мстить! Тем более за этого ребёнка, он и ребёнком-то не бы…
Северус опрокинул ублюдка ударом в ухо. Тот завалился, задрав ноги, и осколки стекла брызнули во все стороны. Следующий удар пришёлся ещё не оклемавшемуся уроду в нос, третий — в челюсть, затем снова в нос, до противного хруста. Поттер уже и не защищался, но Северус плевать хотел, что избивал безоружного и почти бессознательного. Рогатого кретина нужно четвертовать!
Опомнился он и остановился, потому что на взмокшей от пота спине осел холод подвала, а руки больше не поднимались. Поттер валялся на боку, весь в крови, ссадинах и порезах, его сломанный нос наливался сине-фиолетовым цветом. Судя по наличию пульса, жив был, скотина. Морщась от боли, Северус поднялся и вытянул из шкафа свежесваренное восстанавливающее. Один флакон выпил сам, второй нехотя поставил рядом с Поттером.
— Вставай, ублюдок, — Северус пнул того под рёбра. — Вставай! Не хватало ещё на тебя Империо тратить. Ты должен подняться, если хочешь спасти Лили!
Услышав её имя, олень начал подавать признаки осмысленной жизни. Но всё, на что его хватило, — это застонать, усесться у стены и, вылакав зелье, зыркать оттуда дикими на фоне окровавленного лица глазами.