- С чего такая забота? – она недоверчиво оглянулась по сторонам, обхватив себя руками. – Как ты сказал, твое имя? Мейсон? Кажется, я его уже слышала, только не помню, где…
Я внутренне напрягся, но постарался сохранить внешнее спокойствие. Улыбнувшись, я шагнул к ней и взял за плечи.
- Все будет хорошо, Роуан. Располагайся. Можешь принять ванну, а я пока принесу тебе чистую одежду.
- Я не хочу принимать ванну! – вспылила она и снова метнулась к окну. – Я хочу вернуться домой. Они не имели права похищать меня и всех этих людей с Земли! Их тоже держат здесь в заложниках и заставляют работать на Плутарк?
- Я не знаю, Роуан. Но постараюсь это выяснить, - пообещал я. - А пока отдыхай. Вмсете мы что-нибудь придумаем…
- Ты же мышь! Почему ты здесь? – спросила она, вскинув бровь.
- Я такая же жертва обстоятельств, - сказал я и поспешил к выходу из комнаты. – Я все-таки принесу тебе чистые вещи.
Конечно, я мог бы попросить кого-нибудь другого позаботиться о новой одежде для Роуан, но не сейчас. Пока было важно как можно скорее заслужить ее доверие, поэтому отыскав нужные вещи, я вернулся в ее комнату. Услышав звук плещущейся воды, доносившийся из-за перегородки, и увидев груду сброшенной на пол одежды, я ощутил прилив дикого желания.
«Не сейчас, Мейс, не сейчас…» - мысленно успокаивал себя я. «Тем, кто умеет ждать, достается самое лучшее..»
- Роуан, я принес одежду. Положу ее на кровать. Отдыхай. Я зайду позже.
Сказав это и не дожидаясь ответа, я быстро покинул комнату и отправился к себе в кабинет. Нужно было все хорошенько обдумать и наметить план дальнейших действий.
Плотно затворив дверь, я сел в кресло и закрыл глаза.
Итак, в нашем штабе появился лучший хакер, человек, способный взломать любую, даже самую сложную и секретную компьютерную систему. С ее помощью мы могли бы завоевать всю вселенную… Но черт возьми! Это была девчонка. И настолько красивая, что мои мысли от работы уходили совершенно в другое русло.
«Подружка рыжего… Интересно, что ты скажешь, Троттл, когда узнаешь, где она теперь. И с кем…» - я злорадно улыбнулся собственным мыслям и посмотрел на часы: скоро нужно будет принести Роуан ужин.
========== Роуан ==========
Мне казалось, что я потеряла счет дням. Сколько я уже здесь? Неделю, а может быть две? Каждое новое утро начиналось с мысли «Как долго я еще пробуду здесь и есть ли у меня шанс спастись?» Но каждый новый день был похож на предыдущий, ничего не происходило, и помощи, казалось, ждать не от куда.
Первые два дня я не выходила из своей комнаты и видела только Мейса, который приносил мне еду и иногда оставался поболтать. Я заметила, что каждый раз он проводил со мной все больше времени, садился во время разговора все ближе, а голос его становился все тише. Я до сих пор не понимала, какие эмоции он вызывает во мне. По крайней мере, он не был мне противен, что уже хорошо. Он казался добрым, заботился обо мне, пытался успокоить, и я испытывала к нему какую-то благодарность. К тому же он был мышью и напоминал мне ребят – такой же высокий, крепкий и мускулистый.
Также я поймала себя на мысли, что жду его прихода, - только так я могла хотя бы немного развеять скуку и тоску по дому и Троттлу.
Мысли о моем рыжем мышонке не покидали меня ни на мгновение. Я пыталась представить, где он сейчас, чем занимается и жив ли он. Иногда, глядя на улицу сквозь зарешеченное окно и видя лишь унылый каменный двор, где время от времени проходили уродливые рыбы в солдатской форме, я чувствовала, как моя надежда на спасение и на встречу с Троттлом стремительно тает.
«Я так и не успела сказать тебе самое главное…» - думала я, чувствуя, как при этой мысли слезы наворачиваются на глаза. Вспоминая время, проведенное вместе, наши ночи, такие жаркие и страстные, его руки на своей коже, его поцелуи и запах его мягкой шерсти, я кусала до крови губы и сжимала кулаки от отчаяния.
Однажды (это было спустя два или три дня моего пребывания на Плутарке) в таком состоянии меня застал Мейс. Он принес мне обед и, увидев, что я сижу на кровати, обняв колени, поспешно поставил поднос на стол и сел рядом со мной. Обняв меня за плечи, он прижал меня к себе. Мне было так плохо в тот момент, что я не оказала никакого сопротивления и позволила себе немного побыть в его объятиях.