Разговаривать больше не имело смысла. Если нахалка не бегает по поместью за Драко, и если она не притворяется малость обдолбанной, опасаться каких-либо действий с ее стороны не стоит. Наверное. В конце концов, можно поручить эльфу приглядывать за невменяемой мисс, и в случае чего не допустить ее тет-а-тет с чужим женихом. Люциус уже почти развернулся, чтобы уйти, но любопытство взыграло и победило.
— И все же, как вы докатились до жизни такой?
Гермиона безмятежно улыбалась с закрытыми глазами, и на вопрос Люциуса лишь приподняла брови.
— Вы подавали большие надежды, — развил свою мысль Люциус. — Вас называли самой умной ведьмой поколения! Как же вы так низко пали? Скатиться на уровень попрошаек, бродячих скоморохов…
Гермиона тихо засмеялась, и Люциус прервал свою пламенную речь. Нет, если девица двинется умом здесь и сейчас, ее друзьяшки затаскают его по судам! Малфой прикусил язык и надменно вскинул голову. Гермиона же перестала хихикать и взглянула на него едва ли не с умилением.
— Подумать только, мистер Малфой, — проговорила она. — За вашими плечами столько интриг, столько скользких делишек, а вы, оказывается, такой… — она округлила глаза и надула щеки.
— Какой? — с вызовом уточнил Люциус.
Девушка опустила веки и бесцветным голосом ответила:
— Глупый.
Потомственный аристократ задохнулся от возмущения и набрал в грудь воздуха для праведного ора, но вовремя заметил, что никто его не слушает. Гермиона обмякла в кресле, голова ее склонилась к плечу. Дерзкая пигалица просто взяла и заснула посреди скандала!
— Ну знаете! — выдохнул Люциус.
Внезапно рядом с ним возник рыжий верзила, подхватил спящую девушку на руки и с самой дебильной улыбкой на конопатой физиономии развернулся к Люциусу.
— Спасибо, мистер Малфой! — радостно возвестил он. — Присмотрели за нашей Гермионой! А то пока мы там лагерь разворачивали, она ушла куда-то, мы так волновались!
— Какой… лагерь? — каркнул Люциус.
— Так для ночевки! — с энтузиазмом поделился новостью Рон. — Мы ж вам еще не все показали! А зрители разбежались, пока мы костюмчики-то меняли! А теперь вот Гермиона спит, не будить же ее ради выступления! Так что синьора Забини выделила нам место под лагерь, переночуем, а завтра с новыми силами…
— Это заговор! — вскричал Люциус, пятясь от пышущего энергией Рона Уизли.
— Да нет, это подписанный контракт! — искренне поправил его Рон.
Малфой-старший схватился за голову и покинул место разборок с максимальной скоростью. Рон ощерился ему вслед и, стерев с лица идиотскую радость, сплюнул. Из-за угла оранжереи за происходящим подсматривали Гарри, Джинни и Блейз. Когда папаша Драко удрал, они переглянулись. Гарри все еще не был уверен, что бросить Гермиону на растерзание самому скользкому из Малфоев было хорошей идеей. Зато Джинни и Блейз довольно стукнулись кулачками. Глядя на них, Гарри недоверчиво покачал головой. Гермиона им этого точно не простит!
========== Прогулки под луной ==========
Сказать, что Драко пребывал в растрепанных чувствах — это ничего не сказать. Его выстраданное равновесие разлетелось вдребезги от одного взгляда на Гермиону. Оказалось, что он помнил не только каждый миг, проведенный с ней, но и каждую ее черточку, каждый ее взгляд — ласковый и нежный или игривый и дразнящий. Сегодня, в образе дрянной училки, она открылась с новой стороны, и хуже всего было то, что эта грань Гермионы Грейнджер была возмутительно манящей.
Даже удар по скалящейся Блейзовой физиономии не принес умиротворения. Драко был на сто процентов уверен, что появление здесь и сейчас Гермионы — это дело рук подлого предателя Забини! Именно неунывающий итальянец из раза в раз напоминал о ней Малфою, именно он то и дело подталкивал найти, выяснить, разрешить накопившиеся болезненные вопросы. Разрубить тугой узел обиды, боли и тоски.
А еще ведь была Астория, милая добрая Астория, совершенно ни в чем не виноватая… И ее семья, еще более далекая от сжиравших Драко демонов.
Молодой человек запустил руки в волосы и от души подергал себя, пытаясь болью стереть из разума неразрешимую дилемму. Ничего, разумеется, у него не вышло, но на время отвлекло.
Драко пропустил ужин в общей столовой, чего не позволял себе уже несколько лет и тем более — во время подготовки к свадьбе. В тоске и раздрае он послонялся по хозяйственному крылу особняка в поисках выпивки, пока один из домовиков не сжалился над ним и не вынес из кухни початую бутылку мартини. Драко сначала возблагодарил щедрого эльфа, а потом едва не проклял: сладкое пойло не туманило разума, зато вязло на зубах и оставляло омерзительное послевкусие.