— Да. Позже.
Рон промолчал.
***
Гермиона никогда ещё не была так благодарна за неисчислимое количество работы, которая была проделана при организации нового отдела Министерства. Она занималась всем этим вместе с Кингсли, его подчинёнными и главой Управления по связям с маглами уже больше года, и конца ещё не было видно. Каждый вечер Гермиона оставляла лоток для бумаг пустым, а утром возвращалась и обнаруживала, что тот снова полон, как по волшебству. Бесконечный поток документов и служебных записок заставлял часы пролетать быстро и оставлял очень мало времени на обдумывание неудачных решений о поцелуях.
Хотя обычно она заканчивала дела примерно в то же время, когда и большинство людей расходились по домам, у неё вошло в привычку проводить ещё несколько часов за своим столом или в архивах Министерства. Гермионе хотелось думать, что она просто не может устоять перед искушающим множеством ресурсов, которые теперь были у неё под рукой, но какая-то часть её сознания понимала, что на самом деле она просто меняет одиночество на одиночество и рассеянность. Да, у неё были большие планы на этот отдел, и она намеревалась довести их до конца, но нельзя было отрицать, что дополнительные проекты, которые Гермиона взяла на себя, также служили удобным предлогом для того, чтобы продолжать изолироваться от общества. Ей правда следовало привезти Живоглота домой из Австралии.
Однако, когда Шеннон в четвёртый раз за несколько недель попросила её зайти на пятничные посиделки, Гермиона решила уступить. Она так часто пропускала еженедельные встречи, что пара вовсе перестала упоминать о них. И хотя Гермиона знала, что ей всегда рады, и в этом нет ничьей вины, кроме её собственной, все равно было немного обидно. Но после того, как она пришла на новогоднюю вечеринку, к её друзьям, похоже, вернулась надежда. Это был шанс сменить обстановку. Провести время где-то ещё, кроме работы и постели. Неловкие поездки в лифте в компании Гарри и Рона мало способствовали удовлетворению потребности в социализации.
Поэтому в пятницу она в кои-то веки ушла с работы вовремя и по дороге домой купила еду навынос. Гермиона оделась для паба, в который Шеннон, несомненно, уговорит их пойти, и направилась к ближайшей точке трансгрессии. В короткой юбке было холодно, но Гермиона знала, что будет этому только рада, когда она выпьет немного и они доберутся до переполненного, душного паба.
Как только дом появился в поле зрения, Гермиона стала отчаянно пытаться подавить воспоминания о том, как была там в последний раз. Она отгоняла одно за другим: вкус шампанского, сияние костра, тепло малфоевского тела.
И хорошо с этим справлялась, пока Томас не открыл дверь и не явил ей Малфоя, снимающего пальто в прихожей.
Гермиона тупо стояла на пороге, пытаясь развеять мысль о том, что она каким-то образом сама наколдовала Малфоя. Какого чёрта он тут забыл? Она думала, что он просто случайный знакомый. Студенческий друг, которого приглашают на новогоднюю вечеринку из вежливости. Но вот он здесь, на пятничной посиделке, и это просто неприемлемо.
Томас притянул Гермиону в объятия, и она заметила, как из-за его плеча Малфой одаривает её убийственным взглядом. Чёрт возьми. О чем она думала, целуясь с ним?
Какое-то время они неловко стояли, глядя друг на друга, пока Томас вешал её пальто. Наконец Малфой прочистил горло и обратился к ней:
— Грейнджер.
Она слегка кивнула.
— Малфой.
Из глубины дома донёсся хохот, и её захлестнула волна облегчения от мысли о том, что остальные уже там.
Они последовали за Томасом на кухню, Гермиона узнала почти всех: пару сотрудников кафе, где работала Шеннон, пару парней из футбольной лиги Томаса и их подружек, а также Джанель, лучшую подругу Шеннон из средней школы.
Гермиона направилась прямиком к ней, и Джанель, театрально приложив ладонь ко лбу, изобразила, будто падает в обморок.
— Боже мой, они отпустили тебя в пятницу раньше десяти? Как будут продолжать крутиться колёса без женщины, на которой держится вся Англия? Неужели мир уже погрузился в хаос? — Она заговорщически оглядела комнату и драматичным шёпотом добавила: — Может, начнём отбирать слабых?
Гермиона закатила глаза, наливая себе бокал вина.
— Невероятно, чем чаще я слышу эту фразу, тем смешнее она становится.
Джанель понизила голос ещё больше и наклонилась: