Умелым, безупречным и раскованным телом, которое вызывало одно желание: обладать. Я резко притянул вдову к себе ещё ближе и безошибочно нашёл отзывчивые губы.
Чувствовал, как она улыбается, пока я целовал её и жадно исследовал руками. Будто искал… В безупречных чертах Евгеники я искал причину остаться с ней, а не выйти через коридор огня прямо сейчас. Напряжённое тело изнывало от желания, но не могло насытиться подменой, как бы сильно я ни старался обезличить женское тело, уже лежавшее подо мной на столе. Распластанное и готовое принять.
Лантерны шипели все громче, кровь демона впервые противилась тому, что я хотел сделать. Не желая верить в происходящее, я приподнялся на руках, отстраняясь от Евгеники. Она непонимающе хлопала ресницами, оставаясь лежать на столе.
— Ты никогда не останавливался, если мы начинали заниматься любовью. Что— то не так?
Я не ответил. Отпрянув от растерянной и полуобнажённой демоницы, я отвернулся, собираясь с мыслями. Хотя собирать было нечего, они все роились вокруг Авроры, которая теперь имеет совершенно другой статус.
Статус невинной и свободной демоницы, а это значило, что её замужество было вопросом времени.
— Почему ты не отвечаешь? Кристиан? — Евгеника обошла меня и требовательно посмотрела в глаза.
— Это цитадель милитаров, а не гостевой дом для утех.
Тень пробежала по румяному лицу.
— Кристиан, больше не нужно прятаться. Нам никто не помешает, — сбивчиво объяснила она, спотыкаясь о собственные слова.
— Нам никто и никогда не мешал.
— Но я думала, что когда он наконец— то отправится в могилу, то мы…
Она искала поддержки и хотела, чтобы я закончил фразу за неё.
— Мне не мешал твой муж. И его смерть ничего не меняет.
— Раз не меняет, то почему ты мне отказываешь?!
— Тебя не должно здесь быть.
Тонкие брови нахмурились, аккуратные ноздри затрепетали от негодования. Евгеника не была женщиной робкого десятка, но отказ заметно пошатнул её самообладание.
— Я прощу тебе эти слова, — Евгеника поправила платье и пригладила волосы. — Но унижение — никогда.
Не беспокоясь о том, чтобы прикрыть обнажённые участки тела, молодая вдова легко поднялась со стола и не спеша привела себя в порядок. Немного растрёпанные волосы снова были прикрыты траурной вуалью маленькой шляпки, и только полный яда взгляд источал ненависть.
— Если ты здесь не ради меня, то зачем? — кошачьи глаза смотрели надменно и остро.
— Принести соболезнования.
Оба понимали, что это ложь.
— Ах вот как…
Уходя, Евгеника задела мои ноги подолом длинного платья и громко хлопнула дверью.
Я зашёл в спальню и наклонился над чашей с холодной водой. Рассказ Фергуса поставил всё на свои места и одновременно разворотил внутренности. Было тошно от действий Совета, а ещё хуже от бездействий.
Зачерпнув в ладони побольше ледяной воды, он окатил лицо и голову. Пора возвращаться.
***
До Арувеля оставались считаные дни, и монна сходила с ума в приготовлениях. Не забывала она и сводить с ума остальных. Страдали все: от её подопечных до мастеров самых разных дел и прислуги.