Забудьте о ворчании моих родителей, они смотрят на нее, как на ангела с небес, который одним смелым заявлением воплотил все их мечты в реальность.
Я открываю и закрываю рот, не зная, что сказать или сделать.
Если бы вы использовали три слова, чтобы описать моих пятерых братьев и меня, то это были бы «верные», «защищающие» и «жесткие». Большую часть времени я живу в соответствии с этим. Да, еще «одинокие». И, да, все шестеро из нас. Поскольку мама и папа старой закалки, то это настолько преступно, насколько это вообще возможно. Что касается моей сестры, то она самая младшая и вспыльчивая. Я думал, что она полная противоположность Мерри, но теперь в этом не уверен. Это был смелый шаг с ее стороны. Дерзкий.
Девушка вкладывает свою руку в мою.
— Да, будет свадьба. Еще в колледже мы с Томми дали обещание пожениться до того, как нам исполнится тридцать. Как говорит Тобиас Марли: «Одна голова хорошо, а две лучше», «Все или ничего», «Это мое лучшее и последнее предложение»... — Мерри прикусывает губу, словно пытаясь остановить несущийся неуправляемый товарный поезд.
— Мы заключили договор, — добавляю я.
— Спасибо, — шепотом говорит она, — не уверена, к чему я клонила, но надеялась, что деловая смекалка Марли, убедившая нас сделать это, передастся мне.
Я не уверен, что назвал бы это смекалкой. Больше похоже на резкие и тупые приказы.
Мои мать и отец остаются неподвижными, ошеломленными, изучая женщину рядом со мной.
— Кто такой Тобиас Марли? — спрашивает, наконец, папа. — Я всегда говорил тебе: будь осторожен с советами людей, которых не знаешь, которые не делают того, что делаешь ты. Пока они не пройдут милю в твоих ботинках...
Нико усмехается и говорит:
— Папа, ты никогда нам этого не говорил. Ты, должно быть, Мерри. — Он подходит ближе. — Я помню, как Томми упоминал твое имя, когда учился в колледже. Похоже, вы разожгли старое пламя, а?
— И мы все становимся старше и холоднее с каждой минутой. Надеюсь, у тебя дома тепло, Томазо, — ворчит моя мать. — Кстати, когда эта свадьба?
Я встаю позади обоих родителей, кладу руки им на плечи и начинаю подталкивать их к двери.
— В моем доме есть отопление и большой каменный камин. Кроме того, в этом заведении есть дровяная печь. Просто подождите, когда мы ее запустим. Тогда вам покажется, что вы в тропиках.
— Поверю в это, когда увижу. Расскажи мне подробнее об этом брачном договоре, — говорит мама, подозрительно глядя на нас. — Если это похоже на брак по договоренности, у меня есть несколько вопросов, на которые я хотела бы получить ответы. А именно, ожидаете ли вы приданого? Если да, я не могу ничего обещать. Наши деньги сейчас связаны в Лигерии. — Она надувает губы.
И снова я открываю и закрываю рот, не зная, с чего начать, потому что логического начала нет. Этим утром я едва ли был готов обсуждать свое деловое предложение, и все же я здесь, новоиспеченный владелец пиццерии и помолвленный. Если не буду осторожен, то к концу дня буду в возрасте папы.
— Томазо, почему ты нам не сказал? — спрашивает он.
— Все произошло очень быстро, — произносит Мерри.
Мои чувства точь-в-точь.
— Никакого приданого. Это не так работает. По обычаю семья невесты должна обеспечить приданым, но это не для нас. — Раздражение скользит в моих словах. —Я, э-э, не упомянул об этом, потому что, как сказала Мерри, новости только что из духовки. — Мой нервный смех звенит, как монетки в кассе.
Мерри берет меня за руку и сжимает ее.
— Это был настоящий шквал. Я Мерри… Мерили Кетчум. Приятно наконец-то познакомиться с вами.
Нико тихо присвистывает.
— Пахнет отчаянием, братан, — замечает он по-итальянски, на что я отвечаю недобрым словом, тоже по-итальянски.
Папа стукает меня по затылку своими перчатками.
— Не надо таких выражений, молодой человек.
— Покажи им договор, — просит Мерри.
Я протягиваю деловое соглашение, которое мы подписали.
Мерри наклоняет голову.
— Другой, Томми.