Именно тогда я замечаю, что Мерри пропала.
— Я голоден. Нико, ты рассказывал нам о каком-то хлебе в «Соколе и роге»?
— Это называется «Ястреб и свисток», папа, — поправляет Нико. — Мы возьмем что-нибудь поесть и позволим этим ребятам распутать эту увлекательную паутину, которую они тут сплели.
Я бью его по плечу.
— Ой, Томми. За что?
— Сам знаешь за что. — Я сжимаю губы.
— Но я не ошибаюсь, не так ли?
Провожу рукой по лицу.
— Я понятия не имею. Тот еще был денек.
— Тогда мы оставим тебя.
— Я собираюсь запастись на случай шторма, отвезти Мерри домой, а затем переставить ее машину. Не поможешь мне после того, как устроишь маму и папу у меня дома? — спрашиваю своего брата, указывая в окно на навес, который пронзил лобовое стекло ее машины.
— Вау. Да уж, тот еще денек, — соглашается Нико.
— Ты даже не представляешь.
Нам требуется по меньшей мере десять минут, чтобы попрощаться. Мои родители неизбежно возвращают нас к разговору после того, как мы произносим прощальные слова, а затем начинают снова, задавая вопросы, начиная от прочности матраса в гостевой спальне в моем доме и заканчивая видом дрожжей, которые я планирую использовать для теста для пиццы, и заканчивая тем, что должны обязательно пригласить Беттинелли, так как Фрэнки случайно забыла включить их в список гостей на свою свадьбу.
— Ма, им обоим за девяносто, ты действительно думаешь, что они собираются проделать весь этот путь сюда из Италии?
— В прошлом году они ездили на Аляску, так что не понимаю, почему бы и нет, — возражает папа.
— Полагаю, здесь так же холодно. — Мама туго обматывает голову шарфом.
— Скоро увидимся, — говорит Нико, готовясь к полному натиску безраздельного внимания мамы и папы Косты.
Когда они уходят, открывается дверь рядом с ванной, и Мерри выглядывает наружу.
— На побережье чисто?
— Ты в порядке? Что находится за дверью номер два? Надеюсь, не очередная протухшая мерзость.
Она заламывает руки и говорит:
— Мне нужна была минутка из-за того, что ляпнула твоим родителям.
Я заглядываю через ее плечо в кабинет размером со шкаф, едва достаточный для нас обоих. Поставив одну ногу на порог, а другой опираясь на стопку коробок, она с трудом балансирует. Бумаги и расходные материалы покрывают каждую поверхность и заполняют все полки.
Я протягиваю ей руку, чтобы она взяла ее.
— Мы что-нибудь придумаем.
Она хмурится.
— Похоже, у нас здесь полно работы.
— И свадьба, которую нужно спланировать, — говорю я, отшучиваясь.
Мерри остается неподвижной, широко раскрыв глаза, пристально глядя в мои, как будто мы столкнулись с йети в снежную бурю, что не удивило бы меня здесь, в северной Монтане.
Наклоняю голову ближе.
— Спасибо тебе за то, что пытаешься спасти меня от постоянного родительского давления, требующего, чтобы маме родили больше внуков.
Девушка кивает и качает головой.
— Серьезно, что я наделала? — Она сжимает в кулаке мою рубашку. — Томми, прости. Я не знаю, что на меня нашло. Они приставали к тебе по поводу магазина и брака. И… эта бессмыслица просто слетела с моих губ. Не знаю как, но я все исправлю и объясню твоим родителям, что на самом деле мы не собираемся жениться.
Я слегка откидываюсь назад, чувствуя себя таким же мрачным, как небо снаружи, что Мерри внезапно не охватило желание оставаться со мной в болезни и здравии, в радости и в горе. Через пиццу и пирог.
— Давайте делать по одному шагу за раз.