Черт, она до сих пор помнит, как расширились глаза Итачи, и ошеломленное выражение на его лице было очень легко прочитать. Однако следующее, что она поняла, это то, что его Шаринган активировался как автоматический защитный механизм, и… должно быть, из-за этого она потеряла сознание.
Сакура потирает все еще ноющий лоб, поднимаясь и слезая с дивана и, слегка спотыкаясь, направляется в свою спальню и хватает с одного из стульев свою чистую, обычную форму джонина. После нескольких процедур с исцеляющей чакрой и чашки столь необходимого кофе она будет готова к новому дню и более чем готова к миссии.
Однако готова ли она встретиться с Итачи? На самом деле, не очень. Она может только представить веселую ухмылку, с которой он наверняка будет смотреть на нее весь день; независимо от того, каковы личные убеждения Внутренней Сакуры относительно сексуальности рассматриваемой ухмылки, Сакура почти чувствует, как слегка увядает при мысли о том, что у него есть еще одна возможность безжалостно дразнить ее.
Пока Сакура принимает душ и одевается, она подсчитывает количество способов, которыми она ненавидит эту ситуацию. В итоге получается тридцать семь — удручающая цифра, конечно. Когда она съедает пару оставшихся онигири и выпивает еще бōльшую чашку кофе на завтрак, чем обычно, она добавляет к подсчитанным причинам еще пятнадцать.
К тому времени, как она закончила, солнце только что полностью взошло, но Сакура уже вышла за дверь, полностью готовая; возможно, из-за странной, извращенной склонности Итачи к ранним пташкам их отряд АНБУ часто первым покидает деревню в течение дня.
Вполне предсказуемо, что когда Сакура подходит к воротам деревни, всего через семь с половиной минут, Генма, Шино… и Итачи… все ждут и готовы идти. Генма и Шино отвечают на ее приветствия с их обычной радостью, когда все они выскальзывают из ворот, в то время как Итачи просто осматривает ее с ног до головы, его взгляд задерживается на тенях под ее глазами.
— Как твои дела? — шелковисто спрашивает он, и она может сказать, что он думает о том, что произошло — или почти произошло — когда они видели друг друга в последний раз.
Сакура ровно встречает его взгляд, изо всех сил пытаясь сдержать румянец.
— Вполне ожидаемо. — Наступает момент молчания, прежде чем ее глаза мстительно сузятся, побуждая его хоть раз упомянуть о том, что произошло между ними прошлой ночью. — Надеюсь, твоя ночь была спокойной?
Итачи лишь слегка ухмыляется, решив попасться на удочку.
— У меня была довольно интригующая встреча с пьяным… товарищем по команде, но если не считать этого незначительного беспокойства, это была довольно спокойная ночь.
Его заявление возымело ожидаемый эффект. Небольшое беспокойство? Внутренняя Сакура кричит, совершенно возмущенная, и внешняя Сакура делает несколько глубоких вдохов, напоминая себе, что схватка с командиром ее отряда и удар по яремной вене зубами и когтями определенно не одобрятся руководством Конохи.
— Рада это слышать, — говорит она сквозь стиснутые зубы.
— А как твои дела? — спрашивает Итачи, стараясь сделать свой тон как можно более бесстрастным.
Несмотря на все усилия, Сакура краснеет от ярости, размышляя, как правильно ответить на этот вопрос, не крича на него изо всех сил.
— Абсолютно фантастически, правда, — шипит она.
Находясь на довольно большом расстоянии позади Итачи и Сакуры, Генма и Шино обмениваются несколько растерянными взглядами.
— Знаешь, я могу поклясться, что между этими двумя что-то происходит, — шепчет Генма, едва шевеля губами. — Но… ну, я имею в виду — это Итачи.
Шино удивленно поднимает бровь, наблюдая, как его капитан и их розоволосый медик продолжают сдержанный, но безошибочно язвительный разговор.
— Что-то мне подсказывает, что бы это ни было… нам лучше этого не знать.
Несколько часов спустя, снова в офисе АНБУ…
— Эй, ребята?
— Да?
— Мм?
— …Я почти уверен, что у меня сзади на рубашке есть кусочки кишок.
Слышен звук торопливого приглушенного рвотного позыва, а затем:
— …Я не удостою это заявление ответом.
— О, Ками… Шино, я определенно согласна с тобой, но я должна высказать свое мнение по этому поводу — Ширануи Генма, это, несомненно, самая мерзкая и отвратительная вещь, которую я когда-либо слышала от тебя! — Сакура делает паузу, глядя на старшего джонина. — …Включая все твои худшие реплики.
— Ну, в таком случае, я считаю, что это действительно о чем-то говорит. — Шино кашляет, чтобы скрыть смех.