— Вообще-то нет, — невозмутимо отвечает Учиха.
Куноичи пристально смотрит, мысленно подготовившись к подобному, но все равно это действительно тревожно слышать. — Ты не… но как…
Она представляет собой неподдельную смесь растерянности и заинтригованности, из-за чего Итачи вынужденно вздыхает над ее наивностью. — Еда довольно дорогая, — говорит он в качестве объяснения. — Военные пилюли намного дешевле и эффективнее.
Сакура на самом деле слегка отшатывается. Это правда, что Иноичи Яманака дал ей сумку с пилюлями на всякий случай, но они должны использоваться только в случае крайней необходимости, и, судя по его отношению, у куноичи такое чувство, что Итачи не разделяет ту же точку зрения. — Ты знаешь, насколько это вредно для здоровья? — Шипит отступница, чуть не спотыкаясь на лестнице. — Особенно в случае длительного использования…
Он закатывает глаза, и Сакура вспоминает, что Итачи был капитаном Анбу. Конечно, этот человек знал все о таблетках и связанных с ними опасностях.
Девушка немного меняет тактику, автоматически возвращаясь в то, что Ино ласково называла режимом медика. — Когда ты в последний раз ел настоящую еду?
Учиха на несколько мгновений выглядит задумчивым, осознавая, что на самом деле не помнит. — В какой-то момент до моей смерти, полагаю.
Сакура не может слегка не вздрогнуть. Небрежная манера, в которой он говорит о своей смерти и последующем возвращении в мир живых, вызывает дрожь по спине. Итачи слегка ухмыляется ее очевидному дискомфорту, прежде чем постучать в дверь подрядчика и отступить назад, ожидая, когда их впустят.
К облегчению куноичи и ее ноющих ног, он довольно быстро платит им за оказанные услуги, прежде чем сообщить, что был бы заинтересован в том, чтобы нанять их еще на две ночи. Гонорары не впечатляют, но и Итачи, и Сакура соглашаются, зная, что не могут позволить себе быть привередливыми в столь конкурентные времена.
В ту секунду, когда они снова остаются одни, Харуно, не теряя времени, бросает на напарника полный отвращения взгляд. — Но это было около восьми месяцев назад. Может быть, девяти.
Учиха приподнимает бровь, явно спрашивая, к чему она клонит.
— Ты умрешь, — лаконично говорит девушка. — Снова. Не то чтобы меня это волновало или что-то в этом роде, но… все же. — Отступница смотрит на него с любопытством, удивляясь, как ему удается так долго поддерживать себя на рационе из военных пилюль. Она принимала таблетки всего два раза в своей жизни. От них ее тошнит, к тому же подобная диета всегда оканчивалась перееданием. — Тебе никогда не хотелось настоящей еды?
Итачи невесело ухмыляется. — Я никогда ничего не жажду.
— Хорошо, — покидая крепость, говорит Сакура, растягивая слово и смотря на россыпь близлежащих огней, указывающих на город, в котором им обоим придется остаться на следующие два или три дня. На мгновение девушка колеблется, но не может отрицать тот факт, что ужасно голодна, после того как не ела ничего существенного более двенадцати часов — или что она чувствует себя просто крошечным комочком нервов из-за одиночества в маленьком, кишащем преступностью городке. — Я собираюсь поужинать, — торопливо заканчивает куноичи, вытаскивая из сумки маленькую книжечку с талонами на питание в красном переплете и протягивая ее в качестве доказательства.
Учиха бросает взгляд на книгу, испытывая мимолетное любопытство. — Что это?