— Ты меня раздражаешь. Чрезмерно.
— О, так вот почему ты голая?
— Я даже не знаю, как это случилось.
— Прошло два года, Грейнджер. Относительно легко.
— Идиот.
***
Гермиона резко поворачивается и босыми ногами скользит по полированному мраморному полу. Его нет ни в спальне, ни в ванной, ни в столовой, ни в кабинете. Она проверила все крыло, но он отважился уйти куда-то, где ему не позволено находиться.
Сердце колотится в горле, и кажется, она не может отдышаться, когда думает обо всех местах, где он мог бы быть. Она очень надеется, что он не завтракает с Нарциссой, потому что из бального зала доносится тихая музыка — но все же достаточно громкая, чтобы услышать через два коридора. Шаги становятся сильнее, и она бросается к огромным дверям, распахивает их.
Он сидит у дальней стены, одетый в строгую мантию, и напряженной спиной прислоняется к высокой спинке стула. Его руки лежат на подлокотниках, и Гермиона представляет, как он пальцами перебирает крошечные резные деревянные узоры, как это делал Малфой. Она вздрагивает, вспоминая, что сказала ему час назад, и закрывает за собой дверь. Тщательно запирает и оборачивается, когда слышит стук его ботинок по полу.
Она встречает его на полпути, упирается рукой ему в грудь, когда он наклоняется, чтобы поцеловать ее.
— Что ты здесь делаешь? — шепчет она, и вопрос почти теряется под звуками рояля и скрипок.
— Ищу кое-что.
Она цокает языком, скользит рукой вверх и расстегивает его мантию. Вместо кожи видит под ней темную ткань и тянет пальцы к следующей пуговице. Он поднимает руки к ее талии и двигается взад-вперед, снимая туфли.
— Тебе не следует здесь находиться.
— А где же мне еще быть?
— Не думаю, что хоть один из нас хочет получить ответ на этот вопрос.
— Я бы не спрашивал, не желай услышать ответ.
Она игнорирует это заявление, скользит руками вверх по простой голубой футболке и, схватив край мантии, сбрасывает ее с его плеч. Она любит тело Малфоя — потратила годы, изучая его. Он — ее царство. Она владеет землями его плеч, спины и бедер, долиной его груди и живота. Она претендует на холмы его лица, сады его щек, ушей и шеи, когда из-за нее те заливаются румянцем. Скалы его ключиц, таза и пальцев. Лес его волос и тропинка, которая начинается под пещерой его пупка, та самая, по которой она будет бродить пальцами, вниз по всей длине и к куполообразному кончику у его корня. Она покорила горы под ним, просторы сильной земли, составляющие его бедра, поля икр, вершины его коленей и бицепсов. Ей принадлежат темнота на его предплечье, гладкость кожи, небо глаз и голубые и зеленые реки, которые бегут от солнечного ореола волос и до пальцев ног. Свой замок она построила из сухожилий, желудочков и любви в его груди.
Она будет прижиматься к нему, касаться и чувствовать, кружить и брать, пока он тоже не поймет это. Пока она не объявила его тело своим, и он не сделал то же самое с ней, и они не смогли править вместе.
Его пальцы скользят по подолу ее рубашки, но она качает головой, едва заметно улыбаясь. Он кладет руку ей на поясницу, притягивая ближе, и она закрывает глаза, когда прижимается грудью к его груди. Другую руку он смещает к лопатке, а когда под влиянием музыки он покачивает их влево, она поддается.
***
Ноги Малфоя утопали в слоях пушистой белизны, рука скользила по ряду пуговиц на ее спине. Всего час назад он вырвал их все, кроме двух, но был очень ловок в восстанавливающих чарах. Он прижался грудью к ее груди, и она почувствовала медленный подъем, когда он вдохнул ее аромат, носом скользнул вверх по шее. Ее сердце подпрыгнуло, руки вцепились в ткань его парадной мантии.
Она повернула голову, поцеловала в уголок рта, и он крепко обнял ее.
— Ты должна мне пять галлеонов, — прошептал он ей в губы.
— С Роном все в порядке.
Он что-то промурлыкал, провернул Гермиону под рукой и быстро притянул к себе.
— Пэнси определенно зеленая.
— Я бы сказала, просто бледная, — возразила она.
— Ты что, обиженная неудачница?
Она покачала головой, просовывая руки под распахнутую одежду, чтобы немного приблизиться к его телу.
— В любом случае, это не имеет значения. Мои деньги переведены в твое — наше — хранилище в тот же момент, когда я стала…