— Очень… непрофессионально, — повторила она, прежде чем обхватить его за шею и тесно прижаться.
Он промурлыкал согласие у ее рта, прежде чем втянуть ее верхнюю губу, и схватил ее за блузку. Двумя рывками освободил подол юбки, и через секунду его руки уже оказались на ней. Они скользили по пояснице, следовали вдоль позвоночника, ласкали бедра и живот, проникали под чашечки лифчика.
— Нам не следует этого делать, — выдохнула она, пытаясь взглянуть на дверь чулана, но закрыла глаза, когда он поцеловал пульсирующее место на ее шее.
— Я десять дней провел на задании, — грубо сказал он, посасывая кожу у нее под подбородком. Ее губы покалывало, кислород, как огонь, проникал в горло, и она не могла перестать пытаться дотронуться до Драко — везде, куда могла дотянуться. — Тебе повезло, что я не… М-м-м…
Она снова поцеловала его, сжимая в кулаке волосы. Он обхватил ее руками, разворачивая их, и опрокинул мусорное ведро.
***
— Что ты делаешь?
Он смотрит на нее снизу вверх, останавливая метлу, пока та не скатилась с его колен.
— А что, по-твоему, я делаю?
Она распахивает глаза, замечая на полу коробку, и указывает на нее, обвиняюще глядя на Драко.
— А это еще что такое?
Он кивает.
— Знаю, тебя легко сбить с толку, но попробуй…
— Это… это… ты не должен был открывать его! — Она делает к нему шаг, но останавливается, заметив его взгляд.
— Он мой, я прав?
— Это… — она беззвучно двигает губами, так ничего и не произнося. Конечно, ничего страшного, что он открыл коробку. В конце концов, это его дом. Подарок предназначался ему. Просто… Гермионе приходится сжать кулаки, чтобы не вырвать у него метлу. — Я заказала ее в феврале. Она пришла в июне, на… на твой день рождения.
— Меня не особенно волнуют планы на мой день рождения…
— Но… ты не можешь отправиться летать.
Он приподнимает бровь.
— Почему бы и нет?
— Это опасно, — слабым голосом говорит она.
— Много чего опасно.
— Но ты не можешь сейчас. Птицы готовятся к перелету, и ты можешь их потревожить.
Он смеется над ней, громко и прекрасно, и она чувствует, словно аккорды песни вибрируют в костях. Господи, как же ей не хватало этого звука!
— Птицы могут катиться к черту.
Она вырывает метлу из его слабой хватки.
— Подожди еще один день, хорошо?
— Я не из терпеливых.
— Знаю.
***
По утрам она любила наблюдать за птицами, порхающими туда-сюда из кормушек, прикрепленных к навесам и ветвям деревьев, и пьющими из птичьей купальни под террасой. Она не знала, с чего начала, но каждое утро выпивала на балконе первую чашку кофе и просыпалась вместе с ними.
Впервые Малфой присоединился к ней лишь после третьей проведенной совместно ночи, он всегда выдавал какие-то замечания, оскорбления о ней или птицах, а после погружался в уютное молчание или сонную беседу. Обычно они говорили о птицах. Хотя, в действительности, о них говорила она, а он комментировал или бросал на нее веселые взгляды, которые давным-давно перестали быть пренебрежительными.
— Следи за своими волосами, Грейнджер. Возможно, они решат свить там гнездо.
— Я бы не отказалась. Тогда, если ты подойдешь слишком близко, они тебя заклюют.
Он на мгновение скривился и поставил чашку на перила.
— Нет, тогда я не смогу подобраться к тебе слишком близко и заставить тебя…
— Раньше я считала тебя умным, но теперь ты гонишься за тем, что проще.
Драко посмотрел на нее с открытым ртом, но тут же закрыл его под пристальным взглядом. Они и так уже знали, что он собирается сказать. Он сверкнул улыбкой, повернулся, чтобы посмотреть на птиц, и поморщился, когда одна из них громко чирикнула над головой. Гермиона улыбнулась про себя, когда он посмотрел вверх и сдвинулся в сторону, избегая возможного падения помета. Этого не случилось, но сама мысль забавляла ее.