16 страница3172 сим.

Быть может, Грейнджер забыла, с кем именно общается. Это бы объяснило последние месяцы и особенно то, почему она до сих пор не понимала, что и кому говорит. Драко успел узнать, что человек не может быть кем-то другим. Можно принять часть себя или определенный стандарт поведения и попытаться держаться соответственно, но все равно поскользнешься и упадешь. Покажешь себя либо потеряешь.

Окружающий мир пронизан эмоциями. Причины, убеждения могут отличаться, но чувства — одни на всех. Временами, когда Драко трясло от злости, он задумывался, не это ли чувство одолевало отца, перед тем как тому приходилось совершать страшные поступки. Человека отличают личность и поведение. Поэтому сейчас он и сидел здесь. Поэтому Грейнджер навсегда останется Грейнджер.

— Я кое-что знаю об ожиданиях. В конечном счете ты поймешь, что лучше прислушиваться к себе, чем к кому-то другому. Хуже подвести себя, чем других.

Грейнджер посмотрела на него долгим взглядом, который всколыхнул улегшееся раздражение, и тут от чая пошел пар. Она убрала палочку и села прямее.

— Я читала теорию…

()

Рот Гермионы накрыла теплая влажная ладонь, другой рукой ее перехватили за талию. Предчувствие, преследующее ее в темных каменных коридорах, полностью оправдалось, а приступ паники вбросил в кровь адреналин. К спине прижалось твердое тело, и Гермиону рывком затянули в комнату.

Она смяла в кулаке план здания и двинула локтем назад, вызвав над ухом тяжелый выдох. Развернулась в ослабевшей хватке, чужая ладонь, закрывавшая рот, хлопнула по запястью руки, держащей палочку. Пальцы с силой сжались на ее коже, стиснули кости, и комната погрузилась во мрак. Гермиона успела заметить подбородок, рот, нос, но хватило и этого.

— Не отпустишь меня, я прокляну тебя и арестую.

Она наступила ему на ногу, но он все равно умудрился вывернуть ей руку, чуть не проткнув ее саму палочкой.

— Если отпущу, тоже арестуешь.

— По крайней мере, не схлопочешь проклятье.

— Одни обещания, Грейнджер.

Гермиона перестала вырываться и дернула головой, ударив его по подбородку — клацнули зубы.

— Как ты понял, что это я?

Наверное, ее выдал голос. Или походка. Должно быть, он шел за ней, наложив на подошвы заглушающие чары.

— Ты единственная, кто мог заявиться сюда впервые, еще и с планом, и полагаться на обстоятельства.

Гермиона прищурилась, хоть в полной темноте это и было бесполезно.

— Кто сказал, что я тут впервые?

Он мог знать об этом, только если следил за ней. Если так, то Малфой мог попытаться влезть в два места, которые она уже посетила. Из четырех мест, где законно содержался флигмарский сок — ингредиент с записки, найденной у Клива, — пробраться сюда было проще всего, но Малфой редко выбирал легкий путь.

Всегда — сложный.

— И долго ты кружил вокруг здания, прежде чем вломиться? Или вломился, потому что увидел меня?

Гермиона отвела от его груди руку, в кулаке зашуршал план здания. Едва Малфой потянется к бумаге, она его пнет. Правда, он мог уже увидеть все, что требовалось, пока крался за ней по зданию, ведь она загодя обвела на плане складские помещения.

Он ослабил хватку, и Гермиона крепче сжала палочку.

— Аппарируй отсюда.

От прикосновения его рук Гермиона отшатнулась и выставила палочку в темноту. Лучше не зажигать свет первой, так как, пока заклинание не завершится, у Малфоя появится секунда осмотреться, а Гермиона не желала давать ему такой шанс.

— Ты же за соком явился?

Тишина.

— Ты ищешь то, что Кли…

Сквозь комнату прошел луч света, Малфой нырнул в один из проходов, захлопывая дверь. Гермиона бросилась за ним, озаряя комнату заклинанием. Дверная ручка под ее рукой даже не дернулась, и первые пять попыток отпереть замок оказались бесплодными. Гермиона со злостью пнула дверь, забыв, что стоит вести себя потише, и снова попыталась ее отпереть.

(Апрель 1999)

16 страница3172 сим.