— О, нет. Этого хватит. Две недели назад кое-кто принёс грубую подделку. Потребовалась минута, чтобы это распознать.
Гермиона покосилась на Малфоя и заметила мельком брошенный в её сторону недовольный взгляд. Словно это будет целиком её вина, если сейчас выяснится, что артефакт — реплика. Она никоим образом не могла украсть настоящую заколку из Министерства только для того, чтобы продать её в темномагической лавке. Копия была практически безупречна — Малфой не сказал ни слова, когда вышел из туалетной комнаты. Украшение не выдержит всесторонней проверки, но за пятнадцать минут мало что можно сделать.
Гермиона нетерпеливо ждала, пока торговец накладывал на заколку бесчисленные заклинания, и пыталась перестать переминаться от нервозности и желания выбраться отсюда как можно скорее. С бешено колотящимся сердцем она наблюдала за каждым его движением, высматривая любой знак, который бы дал понять, что их уловка разгадана. Если бы глаза Малфоя не двигались, она бы решила, что её соседа обездвижили. За окнами мелькали тёмные силуэты, обрисованные тусклым наружным светом, но внутри магазина было тихо. Гермиона то и дело косилась на свои часы, отсчитывая, сколько длилась проверка и сколько прошло с того момента, как она выпила зелье. Малфой начал постукивать пальцем по прилавку — негромко, но в такт каждой секунде. И ей тут же захотелось врезать ладонью по его руке.
— Вы закончили? — Малфой подал голос по прошествии всего одиннадцати минут.
Торговец поднял голову, на его щеках играл лёгкий румянец.
— Да, полагаю, что да. Это очень тонкая…
— Вот что мне нужно. Переговоры неуместны, — лист пергамента скользнул по прилавку, и Гермиона внимательно посмотрела на Малфоя. У них не было особой возможности выдвигать требования — если Малфой запросил слишком много или…
Что-то звякнуло о дерево, и Гермиона увидела, как тонкий флакон с какой-то жидкостью подкатился к пальцу мужчины, которым тот прижал пергамент. Он на мгновение прищурил карие глаза, а потом вскинул брови.
— Очень хорошо. Эти условия приемлемы. Будьте добры подождать одно мгновение.
Мужчина повернулся, пересёк магазин и исчез за дверью.
— Веритасерум? — прошипела Гермиона, и Малфой склонил к ней голову, всем своим видом демонстрируя скуку. — Это…
— Умно? Знаю. Неужели ты думала, что без него он выдаст нам правду?
— Он должен понимать, что в противном случае мы вернёмся и…
— Не будь наивной. Это раздражает, — рявкнул он. Открылась дверь, и Гермиона проглотила возмущённый ответ.
Мужчина приблизился к ним и опустил перед Малфоем большой мешок с деньгами: тот тяжело звякнул о прилавок, и Гермиона удивилась: какова же была цена? Хотя это всё равно не имело значения, раз деньги вернутся к покупателю, когда правда откроется.
— Прямо из флакона, — потребовал Малфой, бросив взгляд на чайную чашку.
Торговец помедлил всего секунду, но этого оказалось достаточно, чтобы на лице Малфоя появилась понимающая и злобная ухмылка. Открыв мешок, тот заглянул внутрь, потом затянул на горловине шнурок и, наложив заглушающее заклинание и чары легкости, сунул его в карман.
— Очень хорошо, — прошептал мужчина, откупорил флакон и сделал глоток.
Гермиона выждала секунду, опустив палочку в ладонь. На войне все средства хороши.
— Что вы знаете о вьетнамской антикварной коллекции пятнадцатого века?
Гермиона навела палочку на Малфоя, всеми силами концентрируясь на том, чтобы сотворить заклинание тихо и до того, как торговец начнет говорить. «Конфундо» — мысленно произнесла она, вращая запястьем, а секундой позже забыла, что она вообще делала.
Гермиона, моргая, уставилась на человека с обвислым лицом. Его глаза напоминали ей старых бладхаундов, у которых кожа свисала так сильно, что глаза того и гляди могли выпасть. Она должна была немедленно сосредоточиться на тех словах, которые он сейчас произносил, но она не знала, почему это так важно. Где она опять оказалась? И зачем купила что-то настолько дорогое? Эта мантия однозначно выбивалась из её бюджета, и почему она стоит рядом с Малфоем? Что-то, связанное с заколкой для волос. Или это была расчёска? Что ей сейчас нужно, так это отправиться домой. Гермиона не представляла, почему ей так отчаянно туда хотелось, но уйти требовалось срочно.