Гермиона проследила глазами, как он, крутя в воздухе пальцами, прошёл вдоль заставленных полок. Судя по всем этим статуэткам, безделушкам, рисункам и странным предметам, мифология была его страстью. Это тесная, пропахшая мускусом гостиная напоминала ей о доме Лавгудов. Впечатление было не из приятных.
Оливер подался вперёд, положил свою сигарету в пепельницу и схватил с одной из полок небольшую фигурку.
— Флора. У меня есть несколько изображений Хлориды, но лишь эту по настоянию продавца я должен называть Флорой. Я хранил её в чехле, но потом выяснил, что она не стоит той суммы, что я за неё заплатил. Мне говорили, что она из Италии. А потом сказали, что из Германии, Франции, Вьетнама, даже из Америки. Я был молод…
Гермиона вгляделась в учтивое выражение его лица, затем опустила глаза на маленькую деревянную фигурку. Чем ближе она подходила, тем сильнее Оливер сжимал статуэтку. Очевидно, он был очень привязан к вещам. Если бы он по собственной воле не показал Флору, Гермиона бы решила, что он что-то скрывает. Если только он и в самом деле не скрытничал и думал, что она об этом не догадается. Едва Гермиона услышала про Вьетнам, в голове не осталось ничего, кроме мыслей об этой вещице.
По дереву шёл красивый резной узор, маленькие цветы были вплетены в длинные волосы, в руках богиня держала букет. Детализация проработки поражала, но уступала рисунку на вазе. Могло ли это быть всего лишь совпадением — видение, подсказавшее ей, что Оливер является первой подсказкой, способной привести её к Флоралис Фати, вьетнамский антиквариат, а теперь эта фигурка Флоры, которая сама могла быть родом из Вьетнама.
Гермиона должна была её заполучить. Она не представляла, что ей это даст, и даже понятия не имела, была ли эта вещь той самой, что она искала, но она была обязана это выяснить. Оливер повернулся, чтобы поставить фигурку на полку, и Гермиона пошла на поводу у своего желания, даже ничего как следует не обдумав, что для Гермионы Грейнджер являлось очень странным поступком. Несколько раз в жизни она действовала импульсивно, и почти всегда эти случаи были делом жизни или смерти.
— Вы что-то готовите? — поинтересовалась она, быстро спрятав палочку и прочистив горло, чтобы голос не звучал так хрипло.
— Нет, а что? — Оливер повернулся к ней с озадаченным видом.
— Я почувствовала запах дыма, — Гермиона втянула воздух и медленно прошла к дверному проёму, ведущему в кухню и коридор. Она сама устроила возгорание, наложив потом на пламя чары заморозки огня. Она надеялась, этого хватит, чтобы отвлечь внимание.
— О господи!
— Что, что? — спросил Оливер, бросаясь мимо Гермионы, когда та застыла в маленьком дверном проёме. Он быстро заговорил на языке, которого она никогда прежде не слышала, — его голос звучал тонко и резко — и бросился к огню.
Гермиона вытащила палочку и наложила на пламя согревающие чары — Оливер прижался спиной к противоположной стене и проскользнул мимо очага возгорания. Он бросился вглубь коридора, а Гермиона, направив огненные языки дальше по стене, рванула обратно к полкам. Её нервный взгляд уткнулся в пепельницу; Гермиона осмотрела деревянную Флору и взмахом палочки трасфигурировала ёмкость в точную копию статуэтки. Тело колотило от бешеной пульсации крови, дыхание казалось слишком громким. Гермиона решила, что если она не успокоится, то, лишь заслышав её пыхтение, Оливер сможет догадаться, что это всё ее затея.
Она убрала настоящую Флору в карман и бросилась в коридор тушить огонь. Оливер уже вернулся, обогнул её и схватил за рукав.
— На выход, на выход! Уходим!
Она последовала за ним, обдумывая способы проникнуть в дом, не вызвав подозрений. Через плечо у него была перекинута чем-то набитая сумка. Из неё торчал длинный футляр — в нем Гермиона опознала такой, какой Дин использовал для хранения своих рисунков. Она сама пару раз переносила свитки в похожем…
Если Оливер был в своём уме, то, повернувшись к Гермионе, он мог заметить настороженное выражение её лица. Люди используют такие тубусы ещё и для хранения важных документов. Настолько важных, что можно пойти на риск угодить в огонь, лишь бы их вытащить.
— Разве не надо попытаться потушить пожар, пока он не распространился?
— Чт… Верно. Огнет… Кухн…. — Оливер в панике попрыгал вокруг, а затем побежал в дом.
Гермиона развернулась следом за ним, обхватив тубус ладонью.
— Скорее! — крикнула она, заглушая шорох выскальзывающего предмета.
Она перевернула футляр, спрятала его за спину и придала лицу озабоченное выражение, но Оливер не обернулся. Стоило ему исчезнуть, она достала тубус и отвинтила крышку. Наклонив его, она почувствовала замшевую гладкость пергамента, который выскользнул ей прямо в ладонь. Она осторожно перехватила его, стиснула тубус между бедрами, зажала крышку в зубах и развернула свою находку.