— Это чувство взаимно.
— Чудесно. Давай покончим с этим — и не прикасайся ко мне.
— Разумеется. Я не хочу, чтобы меня стошнило.
Дёрнув головой в сторону, он посмотрел на Гермиону через плечо — она как раз перекидывала ногу через древко.
— Молись богам, если тебя на меня вырвет.
Гермиона закатила глаза к потолку, растянула губы и тоскливо вздохнула, словно об этом и мечтала. Малфой хмыкнул, подобно какой-то обезьяне, и поднял их к потолку. Гермиона старалась не выдать свой страх: с кинжалом в руке, на метле с Малфоем, высоко в воздухе, она слишком далеко вышла за рамки своей зоны комфорта. Гермиона так крепко вцепилась в древко между собой и Малфоем, что очень удивлялась тому, как деревяшка ещё не треснула. Если этот засранец что-нибудь выкинет, она стукнет его по затылку.
Потолок выглядел так, словно котёнок скрёб холм. На нём было несколько мелких борозд, оставленных пальцами, и неглубокие ямки, очевидно, выбитые камнем. Успех Малфоя был сопоставим с достижением алкоголика, который в первый день реабилитации оказался заперт в забитом выпивкой пабе. Хорошая попытка, но едва заметная и закончившаяся плохо.
Лезвие прошло сквозь почву, как сквозь масло или сливки — подходило любое противопоставление чего-то невероятно острого и чего-то смехотворно мягкого. Клинок даже не выглядел острым, но, возможно, в нём работала магия либо Гермиона жестоко недооценила характеристики лезвия или же плотность земли. Она воткнула кинжал по самый эфес и провернула. На неё саму и на метлу тут же посыпались комья земли, и Малфой подался вперёд, чтобы избежать потока грязи. Можно подумать, до этого он не пачкался.
— Сдай немного назад, я не могу…
— Если ты ещё больше сдвинешь назад свою толстую задницу, мы полетим вверх тормашками…
Гермионе пришлось сжать кулак на полпути к его голове, чтобы не сделать хоть что-нибудь. Не ударить, не врезать, не толкнуть — у неё очень сильно чесались руки. То, что её нельзя было спутать с телефонным столбом, как Пэнси Паркинсон, не наделяло её титулом жирной задницы.
— Не моя вина, что ты настолько слаб, что не можешь удержать метлу прямо.
— Не будь у тебя ножа… — прорычал он.
— Я бы и тогда с тобой справилась.
— Да? Именно так и вышло в пабе в…
— Да ладно. Ты застал меня врасплох.
Он фыркнул.
— Разве? Тебе легче, когда ты врёшь самой себе?
— Просто подвинь метлу, чтобы я могла дотянуться! Плевать, если ты немного испачка… — он дёрнул метлу назад, и Гермиона осеклась — снова пришлось вцепиться в древко, чтобы не свалиться. — Придурок.
Гермиона вырезала широкие круги, медленно продвигаясь к центру и рыхля землю. Та валилась с потолка пластами и огромными комьями; рука у Гермионы устала, и она с остервенением врезалась в почву. Всякая мимолетная пауза, чтобы отбросить волосы или дать отдых мышцам, сопровождалась нетерпеливыми вздохами Малфоя. Каждый раз, снова принимаясь за дело, Гермиона надеялась, что после следующего удара появится солнечный свет — после этого, вот после этого.
— Как ты обнаружил это место?
Малфой помолчал пару секунд — не похоже, чтобы он собирался отвечать.
— Сначала ты.
Гермиона выдохнула через нос. Очевидно, на этот вопрос ответа не будет.
— Ладно.
— Хотя это интересно: почти все те места, в которых я имел несчастье тебя повстречать, обсуждались только в определённых кругах. Этот факт и твои новые предпочтения в оружии… Неужели Золотая поттеровская девочка зависает с плохими ребятами? Уверен, ты с ними связалась не просто так, да, Грейнджер? Наверняка ты оправдала переход тем…
— Мне нет дела до твоих убогих предположений, Малфой. Я уже сталкивалась…