— Нет, это за день, — я сглотнула, — свой день рождения я провела в реанимации после…
— После того, как навернулась с балкона? —
Вздрогнув, мы повернулись к Свете. Она стояла в сером костюме, ярко накрашенная, широко улыбающаяся и с порезанными запястьями. Кровь стекала по пальцам, капая на мрамор. Мгновение и вот уже всё выглядит как должно. Где-то вдалеке, словно за толщей воды прозвучал собственный крик, и часть балкона рухнула. Тяжелый камень разлетелся по холлу, арматура, как зубы мертвого хищника, смотрела в разные стороны. Собственная кровь заливала неровные края пентаграммы.
— Так себе воспоминание, — Света прошлась мимо нас, нисколько не заботясь об алом следе, что оставляла за собой, — боль, кровь и мертвая ведьма, — она склонилась над обломками, — ты никогда не думала, что боль в ноге это очередная насмешка от старой карги? Вот не захотелось ей спокойно умереть, надо было оставить след. Твою жизнь-то она забрать не смогла, хоть ты и надеялась на это.
— О чем она? — Дин осторожно развернул меня к себе лицом, отворачивая от раненой подруги, взгляд его внимательно отслеживал любое изменение в мимике.
— Обычно, когда Джин выпускает свой яд в жертву, та может найти выход, — Света продолжила вещать, совсем не своим голосом, — это лазейка, через которую всегда тяжело пройти. То, что не отпускает, заставляет оттягивать момент истины. Тебя цапнула другая тварюга, но суть не меняется.
— Ой, да заткнись ты там! — я повернулась к ней, четко зная, что говорю сама с собой, — можешь сделать намек еще тоньше и тогда, он, может быть, пролезет в дверь.
Моргнув, я посмотрела на Дина, который ждал. Не давил, не заставлял быстрее разродиться, и закончить всё это. Щеки обожгло стыдом, уже вполне заслуженным. Вздохнув, опустила голову, рассматривая переливы мрамора. Я всегда старалась говорить себе только правду, и то, что этот, местами заносчивый, охотник был мне не безразличен, не было секретом для меня. Точнее, не так. Ощущая его тепло рядом со мной, могла сказать, что это серьезно вышло за пределы детского «нравиться».
Теплая, мужская рука приподняла мой подбородок, мысленно отсылая к темной лестничной клетке. Мы встретились глазами, и я больше не могла молчать. Не прямая, но все же, лож, отравляла всё, к чему прикасалась. Я, ходила по острию ножа, скрывая собственную личность, как преступник, которым, не являлась.
Дин Винчестер может принять меня такой, какая я есть, или идти нафиг.
— Думаю, что мне нужно кое-что рассказать тебе обо мне.
========== Часть 11 ==========
- Ясно.
Я неловко передернула плечами, ожидая приговора.
Даже Света, молчала всю мою исповедь, тактично сливаясь с завалами. Дин молчал,
пока я говорила, смотря куда угодно, но не на меня. Только прищурившись, сложил
руки на груди, полностью закрываясь от меня. Не показывая ни единой эмоции.
Тишина была долгой, мучительной, выворачивающей внутренности наизнанку.
Хотелось едко пошутить, свести все в фарс, но слова больше не формировались в
предложения.
Наконец он вздохнул, осматриваясь.
- Уверена, что именно в этом и есть смысл? – Дин
потер переносицу, видимо решив пока не поднимать тяжелую тему, - мы все еще
здесь, а твоя подруга продолжает подмигивать.
- Может у неё тик?
Я повернулась к Свете, что сидя в позе лотоса,
театрально закатила глаза. Все это вообще было странно. С каких пор сознание
само помогает выйти из ловушки? Она ведь, как живая подсказка, ниточка, что и
должна вывести на свободу. Только вот
как..? Идей не было, но я чувствовала, что разгадка где-то близко.
Со стоном, села на пол, смотря в расписной
потолок. До этого самого момента, я так старательно отгоняла воспоминания, что
теперь они наполняли каждую клеточку, возвращая к той ночи. Я словно вновь
слышала собственный крик, отскакивающий от стен, безумный предсмертный смех
ведьмы. Её остекленевшие глаза, смотрящие прямо на меня. Боль, пронзавшая тело,
кровь, хлынувшая из бока, пронзённого арматурой…
Взгляд зацепился за железо, торчащее посреди
пентаграммы. Ногу свело, но уже не обратила внимания на привычную боль. Почему
это место? Почему сейчас? В моей жизни было много всего, и пусть эта охота
оставила большой след в моей жизни, но она не была особенной… Просто в конце, я
очнулась в больнице, спустя два месяца.
Дин сел рядом, и я чувствовала кожей его взгляд,
невысказанные мысли. От желания прикоснуться к нему, чесались руки. Словно это
могло бы хоть как-то помочь. Возникла идея просто пооткрывать разные двери, но
рациональная часть меня, сразу отмела глупую идею. Не в этом было дело. В таких
делах нужно было искать символизм.
- Ты что-то притихла, - Дин позвал Свету, что
увлеченно разглядывала стены,- то болтаешь, не затыкаясь, то вдруг решила
притвориться мебелью?