— Она завтра будет меня ждать в аэропорту.
— Ясно.
Напряжение становилось все больше.
— Прости, — сказала я быстрее, чем успела понять.
Он посмотрел на меня, сложив руки на груди. Мы оба знали, за что мне стоит просить прощения. Может быть, сейчас было самое время? Последняя ночь, все дела. В собственное возвращение верилось с трудом. Случайно мы больше не пересечемся, а возвращаться именно к ним, к нему, не было смысла. Кем мы были? Даже если внутренности свербило от злости и обиды на саму себя за такие мысли. Будь у нас больше времени, будь у меня больше смелости, я могла бы…
— За то, что солгала или за то, что сматываешься?
Если бы я наплевала на все правила и рассказала все о себе? Стали ли бы мы ближе, или мной стали просто пользоваться. Про братьев часто говорили, между делом, обсуждая последние слухи, что те пользовались людьми, а после просто выкидывали их. И пусть веры в эти слухи у меня едва ли было, но пользоваться мной можно было долго. Антон, когда-то использовал мои связи, мое имя. Рискнуть второй раз выложить свою душу я не рискнула бы. Прошло много лет, но чувство горького предательства все еще напоминало о себе.
Дин Винчестер был хорошим человеком, и я не хотела подвергать это сомнению.
— Мне нужно ехать. Мне жаль.
— Да ладно? — непробиваемая маска треснула, — всем всегда жаль, но когда это на что-то влияло? Ты говоришь, что тебе жаль, но не словом не обмолвилась о том, что твоё имя фальшивка. Тебе жаль, но разве ты собираешься возвращаться?!
— Никто меня особо и не спрашивал о месте моего рождения? Или в Америке у охотников принято при каждой встрече предоставлять свой паспорт и полную биографию? Что-то я о таком не слышала, — мой голос повысился вслед за его, всплеск эмоций затмевал все мысли, — А мне стоит возвращаться?!
Я была готова к любому продолжению конфликта. К драке, взаимным оскорблениям, но я не была готова к тому, что мы сорвемся и вцепимся в друг друга в поцелуе. Кожа горела, сердце бешено билось. Это была истерика, акт чистого безумия, от которого подкашивались ноги. Завтра я улечу, но сегодня… Сегодня я срывала одежду с Дина, жадно покрывая шею поцелуями и укусами.
Мы не говорили, наши вопросы остались без ответа, но кому какое дело, если с каждым мгновением возбуждение нарастало, и мозг предательски переставал работать. Его руки были повсюду, быстро стягивая с меня кофту, и я чувствовала себя обычной девчонкой, сорвавшей большой куш. Мозолистые пальцы прошлись по татуировкам, скрывающим старые шрамы. С горла сорвался первый, неожиданный стон.
Я не хотела отпускать его ни на мгновение и притянула еще ближе. На теле не было следов недавнего боя, и ничего не мешало поддаться порыву запрыгнуть на него, сжав коленями бедра. Сдавленно охнув, он покачнулся от неожиданности, и мы рухнули на кровать, и не оставалось надеяться, что она не была Сэма. Остатки одежды летели на пол, в комнате становилось невыносимо жарко, воздуха не хватало.
Не останавливаться было намного слаще, чем я могла себе представить. Одеяла летели вслед за одеждой. Движения становились все развязнее, и каждый нерв в теле стал опаснее оголенного провода. Мы сжимали друг друга, боясь, что один из нас может исчезнуть, смотрели друг другу в глаза и в момент, когда тело пронзило удовольствие, я совершила ошибку. Растворилась в нем, и закрыв глаза, на долю секунды представила, что он мой. По щеке скатилась горячая слеза, которую я успела убрать до того, как её заметили.
Он продолжал обнимать меня, не выпуская из крепкого кольца рук. Я вдыхала запах виски и пороха, чувствуя как в груди что-то ломается. Сначала меня обжег стыд. Нормальные люди не прыгают в постель к чужому человеку, когда узнают, что их мать мертва. Я оказалась ужасным человеком.
По щекам потекли слезы, которые я уже не могла не остановить ни скрыть. Все во мне ныло в тоске. Я всхлипнула, и попыталась отодвинутся, но мне не дали, прижав к себе. Он гладил меня по голове, и я окончательно расклеилась. Я не могла разобрать, от чего мне было так больно, и от чего хотелось лезть на стену, но я захлебывалась собственными слезами.
Оплакивала ли я свою потерю или я оплакивала саму себя? В голове все перепуталось, но впервые за долгое время я не была одна. Я сильнее прижалась к охотнику, шепча что-то несвязное на русском, не желая знать, в чем я еще могла ему признаться.
========== Часть 14. Финал ==========