Лехтэ с нескрываемым любопытством огляделась по сторонам. Туман впереди рассеялся окончательно, оставшись только с боков и позади, а впереди темнел вход.
Сердце дрогнуло, но Лехтэ, подавив трепет, сделала решительный, твердый шаг. Затем еще один.
«Смелая эллет», — пошутил бы муж в былые времена. Или глупая? А впрочем, может, это синонимы?
Глубоко вздохнув, Лехтэ безотчетным движением сжала в кулаке ворот платья. Как тут пусто и бесприютно! Фэа вздрогнула и зашлась в беззвучном плаче. Как же он тут? С его-то характером!
За сына, как ни странно, она не боялась. Не переживала. Просто сердцем чувствовала, что с Тьелпэ все хорошо и ему тут спокойно. Что он доволен. Может, сын таким образом посылал ей весть? Муж — другое дело. При мысли об Атаринкэ душа рвалась. Так где же он? Где ты, мелиндо? Я тут, я пришла!
Где-то в отдалении мерцали золотые блики. Фэар, как догадалась Лехтэ. Все вокруг казалось размытым, расплывчатым. Нереальным. Расстояния терялись, и было совершенно неясно, сколько же им до тех бликов идти. То ли пару минут, то ли несколько месяцев.
Было темно. Непроглядно даже. Гигантские своды исчезали в вышине. Чернота вокруг казалась абсолютной, но, странное дело, видно при этом все было совершенно отчетливо. И толстые витые колонны, и камень пола. Едва взгляд падал на определенный участок зала, как Лехтэ начинала различать детали. Поворачивала голову — и все исчезало.
Фэа различала безмолвный крик. Словно птица плачет в лесу надрывно. И не было, совершенно не было никаких сил выносить, слушать это. Разве это возможно — так страдать?
Лехтэ вначале ускорила шаг, затем побежала. Все быстрее и быстрее. Туда, где виднелись фэар.
Золотые блики ускорили движение, начали метаться. Лехтэ споткнулась о собственный подол, подобрала юбки и побежала вновь.
И вдруг остановилась, натолкнувшись на стену. Прозрачную, но от этого не менее прочную.
— Это лишь преддверие, — послышался голос Намо. — Дальше живые пройти не могут. За стеной — фэар. Это все, что я могу сделать. Ищи своего мужа. Если он здесь, если не скрылся, то увидишь его.
Лехтэ вздрогнула. Она смотрела, с трудом воспринимая слова Намо. Искать Атаринкэ? Но зачем же? Вон он. Вон там, левее, на расстоянии полета стрелы. Как поняла, она сама не знала. Ведь все фэар похожи внешне одна на другую. И тем не менее была уверена — это он.
Ударив ладонью в стену, Лехтэ рванулась, но наткнулась на преграду. И тогда закричала что было сил:
— Атаринкэ! Мелиндо!
***
— Поторопись, Куруфинвэ Феанарион, к тебе пришли! — вид майа, стоящего на пороге, был серьезен и строг.
Искусник молча направился к выходу, и явно удивленный этим фактом сопровождающий решил уточнить:
— Даже не спросишь — кто?
— А смысл? Сейчас узнаю, — не желая выдавать свое истинное состояние, невозмутимо ответил тот.
— Ты-то узнаешь, а вот гость может и ошибиться, — покачал головой конвойный. — Что ж, тем хуже для нее будет.