В вышине блеснуло, и она, остановившись, подняла голову. Странно. Небо светлело. Но не с востока, что было б естественно, а с центра. Прямо над головой, в зените, показалось и стало шириться светлое пятно. Все ярче и ярче. Все больше размером.
Голова Лехтэ закружилась, и она осела на землю, упав без сознания.
И в этот самый миг раздался плач. Непонятно только, мужской или женский. И если б кто вдруг оказался рядом, он бы, конечно, удивился. Очень.
========== 3. Шепот судьбы ==========
Тирион за спиной — яркий свет, веселье и жизнь. Мандос — смерть. Коротко и ясно. Неотвратимо.
«Вот и совершила этот путь в очередной раз, — подумала Лехтэ, открывая глаза. — Преодолела».
Вокруг было… странно. Будто туман пришел с моря. Густой, молочно-белый. И не было уже ни земли, ни трав, ни камней под ногами. Неба и звезд тоже не было. Ни ночь, ни день.
Лехтэ огляделась с интересом и легким недоумением. Без страха и трепета.
— Где я? — спросила вслух. У кого — непонятно. На расстоянии вытянутой руки не наблюдалось ни единой фигуры. А дальше все терялось в белесой мгле.
Протянула руку. Туман раздался. Опустила — сомкнулся снова. Стало любопытно. А страха — ничуточки.
— Где же я? — повторила она.
В памяти всплыло белесое пятно над головой, что она, Лехтэ, успела заметить. Теперь белое — все.
Уже не в первый раз она посещает чертоги скорби, и никогда прежде подобного не случалось. Так что изменилось?
— Вот теперь ты мыслишь в правильном направлении, — раздался голос. Словно из ниоткуда. Суровый и мрачный, как сталь. Безразличный, и потому жутковатый. Но голос этот она тем не менее узнала сразу:
— Намо!
В тоне Лехтэ прорезалась веселая ярость. Сколько времени она провела у порога мертвых, проливая слезы. И ни капли сочувствия или жалости! Так что изменилось?
— Чего ты хочешь? — спросила она.
Намо не появлялся, но Лехтэ это ничуточки не смущало. Не хочет показываться, и не надо. Она и с пустотой прекрасно поговорит!
— Не я хочу, — снизошел до ответа вала. — Ты. Прежде ты не просила меня впустить тебя внутрь. Наоборот, умоляла выпустить твоего Атаринкэ в мир живых. Теперь же ты желаешь иного, и я услышал твою мольбу.
— Я пока ни о чем не просила тебя, — решила внести ясность Лехтэ.
Она действительно не помнила за собой такого.
— Тебе и не надо, — был ответ. — Фэа твоя кричала и плакала, растревожив всех обитателей Чертогов и моих майяр. Я услышал ее беззвучный вопль и решил впустить тебя. Ненадолго — предупреждаю сразу.
Туман вокруг будто начал редеть. Проступили неясные контуры скал позади, камней под ногами. До конца, впрочем, дымка еще не рассеялась. Впереди темнел провал входа в Мандос.
— Ну, а купол этот, — добавил Намо, — был необходим, чтобы живое роа твое могло войти. Теперь ты готова.
Лехтэ уронила лицо в ладони и некоторое время просто стояла. Вот так просто? И не понадобилось никаких слов, просьб, никакой мольбы. Хотя нет, Намо говорит, что мольба была, и какая причина у нее не верить? Тем более, что это правда — душа болела, металась весь день, сжимало сердце. И раз Намо услышал это, как вопль фэа, да будет так.
— Я готова, — сказала твердо, подняв взгляд.
— Хорошо, — отозвался Намо, выступив вперед уже во плоти. — Пойдем.
***
Некоторое время назад
Темное море с шумом билось о подножия скал, словно стремясь прорвать преграду и вырваться на свободу. Ветер крепчал, и редкие эльдар, оказавшиеся на улице, спешили укрыться в домах, в тепле и безопасности родных жилищ.
Впрочем, это еще не было бурей.