Она побежала, свернув в сторону дома. Крыши рушились, придавленные булыжниками. Тут и там в стенах зияли провалы. В воздухе витала пыльная взвесь, и Лехтэ то и дело терла глаза. Пыталась разогнать пелену руками, да, конечно, без толку. Снова тряхнуло сильнее прежнего, и она упала. Лежала так недолгое время, пытаясь понять и собраться с мыслями. А после снова вскочила и побежала.
Вот и дом впереди. Где же конь? Не видно Сурэ! У соседей темно. Ушли, взяв его с собой? Хорошо бы, тогда он вернется после. Выживет. Ее друг.
В ветре ей послышался зов. Зов не валы, нет. Голос эльда. Мужской. Чей? Кто зовет ее? Или чудится?
Как на западе там? То же самое? Или тихо все? Устоял Мандос? Устоял, должно быть. А как же иначе?
За спиной упало, свалившись, дерево. Едва успела она! Еще бы чуть-чуть, и не миновать беды.
Знакомый сад впереди. Ее ворота. Скорей туда! Вдруг Сурэ там все же?
За спиною слышался непонятный гул, нарастая. Остановившись, Лехтэ обернулась и, схватившись за голову, закричала. Приросла к земле, не в силах пошевелиться.
Гигантская волна, размером едва ли меньше самих Пелори, шла на город. Темная, страшная. Гигантские валы сметали все на своем пути. Накрывали поля, деревья, стены и башни.
Лехтэ вскрикнула от ужаса, представив, что было бы, не будь гор. Ведь Пелори наверняка смягчили удар. Нужно было бежать, спасаться, но Лехтэ, не в силах, будто приросла к месту.
Наконец, огромным усилием воли, она сделала шаг. Назад, к ограде. К дому. За ним еще один.
Как смогут спасти ее хрупкие стены, она не думала.
Перекрывая бурю, раскатился крик:
«…Отрекаюсь от власти над Ардой!..»
Почудилось или нет? Земля стонет. Ветер сгибает до самой травы вековые деревья. Рушатся дома.
Мама!
Лехтэ закричала, широко распахнув глаза, не мигая от ужаса.
Мамочка, зачем мне все это? Зачем я живу? Не проще ли…
Додумать мысли она не успела. Огромная балка, сорвавшись, полетела, подхваченная порывом ветра. Минуты, казалось, растянулись на века, складываясь в года, в столетия.
«Прости, Атаринкэ, что была тебе плохой женой…»
Волна все ближе. Вот уже подступила к самому дому. Еще чуть-чуть… Когда ее накроет, то что ее сможет спасти?
И в этот самый момент огромный кусок стены рухнул прямо на нее, придавив.
И наступила темнота.
«Мелиндо», — была последняя мысль прежде, чем угасло сознание.
И гигантская волна накрыла, наконец, маленький домик Лехтэ, поглотив без остатка.
***
Ветер ревел, будто стремясь опрокинуть Таникветиль в бездну. Море бросалось грудью на скалы, рассыпаясь мириадом пенных жемчужных брызг.
Мачты нуменорского флота у берегов Амана казались темным лесом на склоне горы. Темным и мрачным. Черно-золотые тучи знамен заволокли небо, и день, казалось, померк.
— Искажение Арды все еще слишком велико, — говорил Намо, и голос его, перекрывая вой бури, казался ревом тысячи труб. — Я сделал что мог, но этого мало!
Огромная молния ударила в берег. Туда, где еще совсем недавно покачивались на лазурных волнах корабли-лебеди.
— Да будет так. Преступления людей переполнили чашу терпения Творца, — отозвался Манвэ, нахмурив брови.
И обратил лицо к небу, воззвав к Единому:
— Пусть же Эру сам решит судьбы людей, своих детей, судьбу всего Нуменора и его преступного властителя Ар-Фаразона. Отрекаюсь от власти над Ардой!
И содрогнулись в этот самый миг горы до самых корней, до глубин Арды. Вниз, в ущелье, посыпались камни.
И отверзлась бездна.