Дом оказался добротной, но давно не ремонтированной советской постройкой, с тëмным подъездом и хитроглазыми тонкогубыми бабками, восседавшими на лавках, как сороки на проводах.
Вежливо поинтересовавшись, не ошиблись ли они адресом и получив в ответ коллективный настороженный кивок, девчонки проследовали вовнутрь.
Лифт, как и полагается, не работал и на последний, восьмой этаж, пришлось переться пëхом.
Основательно устав и задыхаясь, всë же баянисты более выносливы, они ведь свой инструмент таскают на себе, а нежные пианистки таскают лишь сборники с нотами, Анжелка наконец позвонила в нужную дверь.
Какое-то время ничего не происходило и длинно позвонить пришлось ещё раз. По ту сторону раздалось царапание, будто кто-то затачивал об дверь острые коготки.
— Может это собака? — прошептала Оксана, — блин, я баллончик на всякий хотела взять, и забыла…
В этот момент раздался скрежет, достойный фильмов Хичкока и дверь отворилась.
На пороге… никого не было.
Перед ними зиял абсолютно тëмный и абсолютно пустой дверной проëм. Волосы на голове Анжелки зашевелились, а Оксана, попятившись, ухватила подругу за рукав и потащила к лестнице.
— Ну так и что, вы заходите или так, мимо проходили? — раздался из-за двери надтреснутый старушечий голос.
Оксана, всë так же сжимая рукав подруги, продолжала тянуть еë прочь от этой двери. Но перспектива возвращения в общежитие Анжелку вовсе не радовала и она, вырвавшись из цепких рук подруги, решительно вошла.
========== Часть 2 ==========
Анжелка жарила рыбу, наслаждаясь тишиной и свободой.
Нет, мойву она не любила, а вот заболевшая и температурившая Оксана захотела вдруг.
— Странная ты, — ворчала Анжелка, обращаясь к не слышавшей еë подруге, — люди в таком состоянии хотят бульончик, кашку там, а этой рыбу подай! А завтра что, жареных огурцов попросишь?
При воспоминании об огурцах перед глазами встала недавно пережитая в общаге сцена и думать о зелëном овоще перехотелось, собственно как и употреблять его в любых видах.
От невесëлых мыслей отвлëк протяжный требовательный мявк, раздавшийся у ног — это хозяйкин котяра решил стребовать свою долю.
— А морда у тебя не треснет? — поинтересовалась у чëрного, как смоль, разноглазого сибирца. Призывно обвивая еë ногу хвостом, он всем своим видом говорил, что его морда выдержит и не такое.
Девушка улыбнулась и кинула котею одну из отрезанных голов. Тот схватил добычу и, утробно зарычав, скрылся за дверью.
Оксана невзлюбила кошака с первого взгляда, а Анжелке он казался милым.
Хозяйка, сморщенная, как старый сморчок и такая же противная на вид бабуленция с бескровными губами сказала, что у него нет клички, и зовëтся он просто — Кот. Девушка решила это исправить и при каждом удобном случае называла его Бегемотом, надеясь, что тот скоро привыкнет.
— Представляешь, Оксана, мы с тобой прямо как в квартире Стëпы Лиходеева оказались, а тут ещё и кот — ну точно с булгаковских страниц сбежал.
Оксана восторгов Анжелки не разделяла.
—Склеп. — пробормотала она, в тусклом, потустороннем свете замусленной лампочки (видавшей ещë Ильича), разглядывая прихожую, куда робко вошла вслед за подругой в тот памятный день их первого визита.
В нос ударил запах кошатины, затхлости и вековой пыли.