— Иванесед субсистере.
Повторял он каждый раз, как его волшебная палочка, достигнув кольца поднималась к голове Дамблдора за новой порцией яда. Наконец, вены на лице и руках Альбуса стали серо голубыми, а дыхание более глубоким и спокойным. Северус осторожно тронул директора за плечо, словно пытался разбудить. Веки на изможденном лице дрогнули и слегка открылись.
— Альбус, ты слышишь меня? — Северус всматривался в его глаза. — Альбус… — он все еще держал его за плечо, ожидая, когда к тому вернется сознание.
— Северус, — директор попытался приподняться, но в бессилии повалился снова в подушки.— Северус… кольцо… — прохрипел он.
Зельевар, удерживал его за плечо, не позволяя ему встать.
— Альбус я приостановил действие проклятия. Успокойся. Но этого недостаточно. Мне нужна моя лаборатория. Кольцо нужно снять, но это не так просто.
— Делай, что считаешь нужным, — на лбу у Дамблдора выступили капли пота. Видимо даже разговор давался ему с трудом.
Северус снова тронул плечо директора, не на долго возвращая его в сознание.
— Альбус, тебе нужно Золотое зелье. На него у меня уйдет дня три. Ты слышишь? — Снейп сжал его плечо сильнее, видя, что сознание стало меркнуть в глазах директора.
Альбус словно на миг стряхнул с себя забытие.
— Я понял, Северус.
— Альбус, не снимай кольцо сам. Это опасно. Я вернусь через два часа, когда первая стадия приготовления зелья завершится. Дождись меня. Пожалуйста.
Дамблдор прикрыл на миг глаза, показывая тем самым; он понял, что сказал ему Снейп.
Вернувшись в кабинет директора через два часа с четвертью Снейп застал Дамблдора в той же позе, что и оставил. Он лежал неподвижно и казалось, что не дышал. Его изможденное лицо было белое, как полотно. Северус осторожно подошел к его постели и слегка склонился к лицу, прислушиваясь к его дыханию.
— Я еще жив, — Альбус открыл глаза.
— Я рад. Как ты себя чувствуешь? Лучше?
— Намного. Все благодаря твоему профессионализму, Северус.
— Вот только я не понимаю, для чего он понадобился, — резонно заключил Снейп.
— Не суди меня строго, Северус. Помни о том, что у всех у нас есть свои слабости. Даже у меня.
— Альбус, что за ребячество? Для такого могущественного волшебника, как ты, это звучит по меньшей мере несерьезно.
Северус злился, открыто упрекая беспечного старика, который сейчас внимательно вглядывался в глаза зельевара, ища в них хотя бы каплю понимания. Но Дамблдор знал, что он слишком долго натаскивал Снейпа на хладнокровие и жесткость, чтобы сейчас наивно требовать от него сочувствия. Конечно, он понимал, что это лишь маска, которая скрывает порывистость и болезненную незащищенность. Понимал, как ему тяжело, имея такое горячее сердце держать его в клетке долга. Альбус сглотнул, словно хотел побороть внезапный приступ внутренней слабости. На это он точно не имел права. Снейп все смотрел в его голубые внимательные глаза. Он молчал, словно ждал, когда Альбус возьмет себя в руки. Зельевар присел на край кровати.