Витя взял в руки страничку.
— Ты вот тут..? Хм… Половина — хоть сам придумывай!
Наташа засмеялась. У нее был очень приятный женственный смех, негромкий и томный.
— Ладно, сделаю перерыв, — он подошла к окну, достала сигарету, затянулась.
— Ты прости, — сказал Витя, чувствуя угрызения совести, — получается, в твой отпуск еще и неудобства.
— Что ты! — искренне возразила Наташа. — Я же и для себя делаю. Да и для всех. Мне это всегда приятно. Помогать.
— Я заметил!
— Кто-то говорит: дура. Что ты лезешь ко всем со своей помощью, сочувствием, пониманием…? Своих проблем мало, что ли? Вить, а я не могу по-другому… Я всегда решаю чьи-то проблемы! Особенно с первым мужем мне в этом повезло…
— Обижал?
— Нет, ты что! Любил нечеловечески! Ревновал, хотя не к чему было. Возил на юг, цветы каждый день, ни выходных без праздника…
— А что не сложилось? Если не секрет…?
— Не секрет, — Наташа отложила сигарету, повернулась к Виктору. Они очутились друг напротив друга.
Наташа смутилась, немного отодвинулась:
— Он оказался вором. И как у меня в крови потребность помогать людям, так у него — воровать. Клялся мне здоровьем матери, моим здоровьем, жизнью и бог знает чем. А через день я находила в его заначках цепочки и кошельки. Потом уже и не прятал. Поймали его с поличным. Отсидел полтора года, я честно дождалась. Он после возвращения снова бил себя в грудь: падлой буду, ради тебя всё брошу… Но, видимо, горбатого могила исправит. Снова попался. Дали как рецидивисту пять лет. Я через месяц развелась. Он мне писал еще полгода. Клялся в любви, снова божился, что завяжет, а потом стал угрожать: вернусь — найду и убью. А потом я вышла замуж во второй раз.
Наташа докурила и вернулась за печатную машинку.
— Стой… — Витя взял листок. — Давай буду диктовать!
— Ты что! Отдыхай! Я сама.
— Нет, нет, нет! Так быстрее. И у меня совесть будет чиста.
***
Они печатали два часа. Виктор диктовал, Наташа строчила, как Анка-пулеметчица.
Наконец, когда осталось листов пять, Наташа сказала:
— Давай перерывчик! И я устала, и ты… У меня уже голова кругом.
Виктор пересел со стула, на котором сидел рядом с Наташей, на диван, устало откинулся на спинку. Женщина села рядом.
— Вить, послушай. Ты думаешь, кто-то правда вот так… умеет?
— Ох, — засмеялся молодой человек, — трудно представить… Я пробовал. Не могу сосредоточиться. Кажется все время, что на экзамене. И страшно, что не сдашь.
Наташа засмеялась и внезапно обняла Витьку.
— Ты же не понял, что это я была? Тогда! Ночью!
Парень округлил глаза:
— Ты? Так это ты…?
— Ха-ха-ха! Я так и поняла, что ты не узнал меня. Может быть, если б ты знал, что это я… То… Прогнал бы…
Она хотела отодвинуться, но Виктор притянул ее к себе еще сильнее. Зашептал, хотя в квартире никого не было:
— Как ты можешь? Это было такое счастье! Ты очень… Ты мне очень…
Наташа закрыла рот парня поцелуем.
— После всех этих «мужчина вводит в женщину и делает семь ударов» трудно держать себя в руках!
— Точно! — засмеялся Витька. — Воображение работает.
— Ты возбудился?
— Очень.