Казалось, они синхронно распахнули глаза, синхронно отстранились друг от друга, синхронно повернулись к двери.
Ее руки все еще обвивались вокруг его шеи.
Жар от его ладоней плавил ребра.
Гермиона невольно прижималась к нему, будто ища защиты, пока смотрела на дверь, на ручку, на тонкую полосу света на пороге, но все было тихо.
Он ушел.
***
— Я понял, как нам отсюда выбраться.
Малфой сидел за письменным столом в спальне, облокотившись на столешницу и зарывшись пальцами глубоко в волосы. Вид его был безрадостный.
— Заклинание? Портключ? Что-то, что мы еще не пробовали? — встрепенулась Гермиона.
Малфой грустно усмехнулся:
— В каком-то смысле да. Тебе это не понравится.
— В каком-то смысле?..
Откинувшись на спинку стула, Драко повернулся к ней лицом.
— Нам надо сыграть в его игру. По сути, чего он хочет? — он взмахнул рукой, начиная рассуждать. — Если мы правильно все поняли, а мы правильно все поняли, это маленький мальчик, который мечтает о том, чтобы мама и папа перестали ссориться и наконец помирились. Он долгие годы призывает волшебников, похожих на его родителей, чтобы раз за разом постараться их примирить. Это все, чего он добивается. И мы прекрасно видели, чем заканчивались все предыдущие попытки, — Малфой пожал плечами и сжал губы. — Но это ребенок, и он играет в игру. И нельзя не заметить, что правила игры довольно прозрачны. Иди куда показывают, делай что просят. В играх всегда есть финал, победа. Чтобы выиграть, нужно следовать правилам.
Гермиона какое-то время молчала, обдумывая сказанное.
— Чтобы выиграть, нужно следовать правилам, — повторила она. — Не ожидала от тебя.
— Ты справишься с этим? — его голос звучал сухо. Слишком по-деловому. Слишком отстраненно для того, что он предлагал.
— Изучай правила, чтобы знать, как правильно их нарушить, — она подняла на него смелый взгляд.
И они спустились в гостиную, где повторили весь первый день. Они дождались вечера, когда за окнами стемнело. Они дождались, пока камин начнет угасать, и тогда, переглянувшись, одновременно поднялись и направились наверх, не дожидаясь особого приглашения.
Только они ступили на лестницу, в спальне зажегся свет, а в гостиной, наоборот, потух. Гермиона бросила осторожный взгляд на Малфоя, который, сосредоточенно поднимаясь по ступенькам, закусил щеку изнутри.
Он подал ей руку — правда, уже где-то на середине пути, — и она ее приняла.
Вдвоем они вошли в спальню.
Спальня выглядела пугающе уютной.
Гермиона уставилась на кровать. Одеяло было приглашающе откинуто. Она перевела взгляд на Малфоя.
— Если ты не хочешь… — тихо начал он, но Гермиона оборвала его:
— Мы сделаем это.
Отвернувшись от него, она приложила ледяные пальцы к неожиданно вспыхнувшим щекам и прикрыла глаза, успокаивая дыхание. «Это все не по-настоящему, — говорила она себе. — Обычное притворство».
Обычное притворство жгло обнаженную кожу, царапало одеялом, леденило пальцы и скручивало внутренности клубком. Как только они оба оказались под одеялом, свет погас, заставив Гермиону резко вдохнуть и дернуться. Слева раздался резкий выдох Малфоя. Несмотря на все это, во мраке ей стало легче дышать. Свет придавал происходящему реальность, тьма ее отбирала.
Рука Драко нащупала ее плечо, и Гермиона на мгновение застыла, а затем потянулась к его ладони.
— Думаешь, он следит? — спросил Малфой.
— Он чувствует настроение, — кивнула куда-то в темноту Гермиона. — Нам нужно только убедить его в том, что это настроение… присутствует.
Она знала, что нет ничего интимного в том, как его рука прошлась по ее предплечью. Не должно было быть. Все это было обманом, пустой оберткой от конфеты, пусть и в красивой подарочной коробке с атласной лентой. Они лишь притворялись тем, кем им никогда не стать, — любовниками, разделяющими тепло и ласку.
Однако она слышала его запах, а потом чувствовала все волосинки на его руке, когда проводила по ней пальцем. Она чувствовала его дыхание, холодным воздухом обдающее ее шею и не дающее погрузиться в пучину мыслей и переживаний. Она видела, как блестят его глаза, как приоткрыты его губы, ощущала, как дрожат его пальцы, зарывающиеся в ее волосы, и ее пронзило тысячей мурашек, когда он провел по ее затылку.
На этот раз Гермиона взяла инициативу в свои руки и поцеловала его первой. Его ногти царапнули по коже ее головы, и она резко выдохнула, разрывая поцелуй. Драко притянул ее ближе, пробравшись второй рукой под ее талию, и она уперлась ладонью в его грудь. Его кожа была гладкой, а мышцы — напряженными, поэтому она поглаживающим движением скользнула вверх, к плечам, и уже без стеснения обхватила его шею.
Он целовал ее почти целомудренно, практически без языка, лишь раз прикусив губу, оттянув на себя. Когда она потянулась к нему, он отстранился, улыбнувшись с мальчишеским задором, и Гермиона не смогла не ответить улыбкой. Его смех оказался обезоруживающим.