— Это секрет.
В возмущении Грейнджер посмотрела на него, суживая глаза:
— И в чём тогда был смысл спрашивать?
— Ты всегда задаешь вопросы, поэтому я удивился, что сегодня их не было, — Драко пожал плечами, повернул голову и улыбнулся ей.
На самом деле, если бы Грейнджер обращала внимание на дорогу за окном, она бы знала, что они просто едут к её дому более длинным путем, но занята она была разглядыванием рук Драко на руле и не могла оторваться от этого процесса. Едва заметные вены прослеживались на его кистях, и на предплечье выглядывал контур татуировки, которую она прежде не видела никогда. Теперь ей было любопытно, что это был за рисунок? Какую фразу, какой силуэт Малфой выбрал, чтобы навсегда запечатлеть на своем теле?
— Что-то не так, принцесса?
Она тяжело сглотнула, поднимая глаза. Смотрела слишком долго. Он поймал её с поличным, так ведь?
— Нет, нет. Всё хорошо, — постаралась оправдаться она.
— Уверена? — издевательская усмешка сквозила в голосе.
— Полностью.
— Лаванда извинилась перед тобой? — Малфой резко сменил тему, коротко глянув на Гермиону рядом. Она кивнула, вымучила что-то похожее на улыбку.
— Что-то в этом роде.
Послышался его выдох на грани злости, но больше Драко ничего не сказал. Молчание оставалось комфортным всю дорогу до дома Гермионы, возле которого они и остановились. Малфой проводил её до дверей и застыл, не желая уходить и оставлять её одну. Что-то в её настроении не давало ему покоя.
— Я могу и привыкнуть, знаешь, — он усмехнулся.
Она чуть удивленно приподняла брови, не уловив шутку:
— К чему?
— К тому, чтобы провожать тебя до дома.
«Может быть, привыкнешь к тому, чтобы не стоять на пороге?» — пронеслось в её голове, но так и не сорвалось с губ. Он аккуратно коснулся кончиков её пальцев, и Гермиона мгновенно ответила на это прикосновение, подаваясь ему навстречу. Чувствовать тепло его кожи было сравнимо с ощущением от первой любви, это волшебство, которое она ощущала каждой клеточкой тела.
Взгляд уперся в их руки, в то, как нежно и совсем не торопясь он рисовал большим пальцем линию на коже. Она чуть сдвинула руку вперёд, почти вкладывая в его ладонь, но Малфой не позволил. Он подхватил её пальцы, переплетая со своими и дергая Гермиону на себя.
Её ладошка была такой крошечной в его ладони, наверное, если бы он сдавил её, мог бы легко сломать. Но все, что приносило его прикосновение — жар глубоко в груди. Так бывает, когда сердце горит от необходимости касаться? Гермиона подняла глаза, сталкиваясь с его взглядом.
Она почти не умела читать людей, но всю его нежность было видно даже ей. Может быть, он не был добрым, может быть, не был правильным, но он определенно точно возвращал её к той точке, где ей хотелось расплываться лишь от этого взгляда… Пусть весь мир горит, ей нужно было провести по его лицу кончиками пальцев, те искрились от необходимости.
— Ты ведь не думаешь, что я здесь из-за чувства вины, правда?
Его голос прозвучал как со стороны, ей совсем не до него, всё сознание куда-то плыло, и Гермиона не могла это остановить. Пробираясь сквозь пелену, она попыталась придумать ответ, который был совсем не нужен.
— Я… — Драко прервал её дальнейшими словами.