Ее актерская игра не была достойна Оскара, но все, что ей нужно было сделать, это убедить коренастого служащего правопорядка поверить её словам.
— Доброе, — ответила она, прислонившись к дверному косяку. Усталость сыграть не удалось.
— Глядя на вас, госпожа Диаз, могу сказать, что вечеринка прошлой ночью была действительно захватывающей. Ночью ваша соседка вызвала полицию. И, к сожалению, я узнал, что это было уже не в первый раз. Однако полиция не увидела острой необходимости в своих действиях и направила жалобу в Управление по вопросам общественного порядка. Что вы можете сказать в свое оправдание? — Назидательный тон служащего раздражал ее. Почти так же, как и ее соседка, которая слышала даже как чихают блохи. Однако вчера девушка таки дала ей достаточные основания для вызова полиции. Ей нужно было придумать правдоподобное оправдание, и у нее уже была идея, на кого перевести стрелки.
— Мой бывший муж, — вздохнула она, театрально закатив глаза. — Он появился здесь прошлой ночью, а что случилось дальше… — девушка прижала руку к груди и глубоко вздохнула, выдержав драматическую паузу, — …можете спросить у моей соседки. Что касается моего бывшего мужа, я уже давно добилась судебного запрета. Вы можете это легко проверить.
— И он был здесь вчера ночью, и…
— Сделал то, что делает всегда, когда хочет превратить мою жизнь в ад. Он разгромил мою квартиру. — Она указала на пятно от ожога на своем ковре, которое можно было увидеть возле двери без всяких усилий.
— Он давал волю рукам? — Назидательный тон служащего сменился искренней озабоченностью. Господин Леонхард, как она могла заметить по нашивке на его форменной куртке, принадлежал к тому типу людей, которые выполняли свою работу с полной отдачей.
— Если бы он это сделал, я бы вызвала полицию, а не соседку, — высокомерно возразила Ксио. — Я правда так бы и поступила. Но после того как он испортил мой ковер, разбил посуду и плакался в мою жилетку, унес ноги, как трус. Грегор был пьяный в стельку, как это часто бывает.
— А почему вы не вызвали полицию?
— Постороннему человеку трудно объяснить это, но… — Театрально вздохнув, Ксио посмотрела мистеру Леонхарду в глаза. — Он мой бывший муж. Было время, когда нас связывало что-то большее, нежели неприязнь. Сейчас это, скорее всего, жалость с моей стороны. Он жалкий слабак, который ничего так и не смог добиться за свою убогую жизнь, — она напыщенно фыркнула. — Но, поверьте мне, он заплатит за это! — Ксио указала на кучу осколков в своей кухне, притворяясь возмущенной. Она должна поменять мнение о своих актерских способностях, ведь ее игра была почти достойна экранизации. Временами она сама поражалась, откуда у неё такой сомнительный талант к вранью.
— Принял ваши слова к сведению. В следующий раз обязательно позвоните в полицию, госпожа Диаз. Поверьте мне, я слишком много раз видел, чем это может закончиться. — Пожилой мужчина смерил ее понимающим взглядом. — Надеюсь, вы меня поняли. Я выполнил свой долг и сообщил вам о вашем правонарушении. Эту информацию также передам вашей соседке. Я скажу ей, что вы раскаялись и осознали свою вину. Только не уличите меня во лжи.
— Это больше не повторится. Если он снова появится здесь, я вызову полицию. Можете не сомневаться. — И это не было враньем. Если бы ее бывший на самом деле появился здесь, она бы набрала сто десять или убежала без колебаний. С Грегором лучше не связываться.
— Договорились. До свидания.
Она попрощалась с улыбкой на лице и закрыла дверь, испытывая огромное облегчение от того, что ей удалось так легко от него избавиться.
У неё только что был шанс сдать Элайджу, но Ксио этого не сделала. Либо она страдала явной формой стокгольмского синдрома, либо… нет, это однозначно, даже если она и не была уверена, почему защищала его после такого тяжелого знакомства. Ее лучшая подруга Жанна, с которой, к сожалению, она перестала общаться благодаря Грегору, часто в шутку называла ее Матерью Терезой, потому что девушка всегда хотела кому-то помочь. Будь то коллега на работе или нищий на улице. Ксио была чрезвычайно милосердной. Она просто чувствовала необходимость помогать людям, у которых дела шли плохо, пока это было в ее силах. Возможно, поэтому она и пожалела Эайджу.