— А, — Ви выдыхает. — Ну да, звучит логично. У меня бы получилось, я хорошо танцую.
Горо смотрит на нее, не мигая. Ви смотрит в ответ.
— Вот блин, — наконец говорит она. — Ты пошутил. У меня в коде фатальная ошибка, я верю во все, что ты говоришь. Напомни телефон горячей линии “Арасаки”, оставлю им жалобу.
— Кибер-куноити, — повторяет Горо медленно и с каким-то странным удовольствием. Ви нетерпеливо дергает его за руку, потом устраивает ее у себя на коленях.
— Дальше-то что? — спрашивает Ви. — Ну то есть я помню, конечно, но все равно интересно послушать.
— Им пришлось объединиться. Никто из них этого не хотел, но куноити единственная видела настоящего убийцу, и без ее помощи самурай не смог бы отомстить. Ее тоже вела месть, но не своя — чужая: в проклятом сокровище жил юрэй, который хотел отплатить тем, кто его убил. Это был старый дух, сильный настолько, что он вселился в тело куноити и со временем мог полностью его захватить. А она…
— …очень хотела жить, — произносит Ви одновременно с Горо.
— Самурай обещал ей, что поможет избавиться от юрэя — после того, как сам отомстит. Так они стали союзниками, а после нескольких драк и погонь по крышам, еще и друзьями.
— Ничто так не сближает, как погони, — говорит Ви, выводя, должно быть, десятый круг на ладони Горо. — Особенно по крышам, да.
— Спасибо за ценное замечание, — он мягко сжимает ее пальцы, чтобы тут же их отпустить. — Итак, после многих… крыш самурай начал по-настоящему доверять куноити, и совсем забыл, как опасна может быть такая дружба. У куноити были ловкие руки, и самурай не заметил, как однажды она просунула ладонь ему под одежду и украла кое-что очень важное…
— Ох ну конечно, куда без этого, — Ви закатывает глаза. — Один раз воровка — навсегда воровка.
— И хотя верность самурая по-прежнему принадлежала его господину, — спокойно продолжает Горо. — Его сердце было в руках куноити.
Губы Ви сами собой растягиваются в улыбке, но она изо всех сил делает строгое лицо и говорит:
— Какое низкое коварство, — а потом переворачивает его ладонь, наклоняется и легонько целует костяшки. И спрашивает:
— Сердце или верность… и что же он выбрал?
— Ему не пришлось выбирать, — голос Горо становится тише. Он смотрит вверх, и его глаза затуманены воспоминаниями. — Они дошли до конца. Самурай исполнил свою месть, а куноичи избавилась от преследовавшего ее юрэя, но ее душа и тело были слишком измучены. Она больше не могла оставаться среди живых. Самурай привел куноичи в свой сад. Сливовые деревья только зацвели, но воздух пах разлукой и новой зимой…
— Да нихрена, — Ви говорит это так резко, что Горо вздрагивает и переводит взгляд на нее. — Нифига там зимой не пахло, только таблетками. А еще — чистящим средством и шоколадом.
Горо растерянно моргает.
— Шоколадом?
— На завтрак всегда были батончики, я их прятала, под матрас. Они таяли, вот и пахло.
— Но… зачем?
— Да откуда я знаю? — Ви пожимает плечами. — У меня голова тогда странно работала. Может, хотела, чтобы у меня было… ну знаешь, что-то свое. Или думала, что когда станет совсем плохо, то съем все сразу. Но каждый раз мне казалось, что станет еще хуже, так что там они и остались.
Ви трясет головой, потом требовательно спрашивает:
— Так что случилось в саду?
— В саду… — повторяет Горо, глядя ей в глаза. — В саду они попрощались. Самурай молчал о своих чувствах раньше, потому что пока его долг не был исполнен, считал себя мертвецом. Он промолчал и тогда, потому что теперь куноити была все равно что мертва. Он думал, что готов к разлуке, но его сердце все еще было в ее ладонях. И когда ее душа покинула тело, самурай поймал его — привычно, бездумно, просто потому что привык быть рядом с ней и в бою, и в покое. И так, с телом куноити на руках, он окаменел от горя.
Горо замолкает, чтобы Ви могла вставить свои очередные два цента, но пауза длится, и длится, и длится. Тогда он говорит:
— Семь лет он стоял в своем саду, каменный, неподвижный, обреченный смотреть на кости, что держал на руках. А на восьмой год, когда слива опять зацвела, куноити вернулась. Она так хотела жить, что украла себя у смерти, и мир подчинился ее воле, и подарил ей новое тело. Куноити была свободна, она могла идти куда пожелает, но она пришла к самураю. Она вернулась, чтобы его разбудить. Вот так все и было.
— Красивая история, — говорит Ви. Ее пальцы бездумно скользят по костяшкам Горо, она улыбается. — Жалко, неправда. Это ты меня спас, а не наоборот.
— Ты тоже меня спасла, — его голос звучит тихо, но очень, очень серьезно, и Ви больше не спорит. Только замечает:
— И все равно, ты мне льстишь. “Мир подчинился ее воле…”