Ви делает над собой усилие, расцепляет руки. Машинально рисует — пальцем по пене — грустную рожицу; зачем-то пытается исправить ей рот, превратить его в улыбку, но выходит только хуже, и Ви смазывает все одним движением.
— И я все думала и думала об этом, никак не могла перестать. Решила: нужно как-то отвлечься, отдохнуть, устроила нам вот это, — она обводит ванную рукой. — И все испортила. Дурацкая была идея: нельзя отдыхать, когда столько всего нужно сделать, и столькое на кону…
— Ты не права, — строго говорит Горо. — Ты должна отдыхать. Как раз из-за того, что слишком многое от тебя сейчас зависит. Иначе твои тело и разум подведут тебя в критический момент, и ты… снова окажешься на свалке.
Ви смеется от неожиданности, и к своему удивлению, чувствует облегчение.
— Ух ты, — говорит она. — Довольно прямолинейно.
— Знаю. Мне всегда не хватало… как ты тогда выразилась? Корпоратской хитрости?
— Не тебе одному. Иногда я думаю, что оказалась на улице ровно по той же причине. Ладно, я…
— Подожди, — просит Горо. — Я еще не закончил перечислять, в чем именно ты не права.
— Длинный список, наверное?
— Да. Целый один пункт: ты ничего не испортила. Иди сюда.
Он протягивает руку, и, когда Ви вкладывает в его ладонь свою, сжимает пальцы так аккуратно, словно держит что-то хрупкое и драгоценное. Ви не сопротивляется, когда Горо привлекает ее к себе.