Когда они отрываются друг от друга, тяжело дыша, в потемневших глазах Граута горит огонь, которому хочется подчиниться. Выдержки Рикса хватает лишь на то, чтобы не упасть перед ним на колени прямо здесь, у дверей медблока. Он снова завороженно тянется к чувственным, четко очерченным губам, но Граут его удерживает. Рикс видит, что ему требуется усилие, чтобы не продолжить начатое, видит как тяжело вздымается его грудь и слышит сорванное дыхание; это вызывает первобытный восторг и придаёт наглости. Несмотря на легкий протест, Рикс все равно прижимается вновь и, удерживая Граута за шею, прикусывает пухлую нижнюю губу, тут же проводя языком и зализывая укус. Бедром он ощущает самое очевидное доказательство того, что Граут готов продолжить прямо сейчас.
— Остановись, — в и так низком голосе слышны потрясающие хриплые обертоны, — иначе я разложу тебя прямо здесь.
Эти слова заставляют рассудок помутиться окончательно, и Рикс опускает ладонь вниз. Крупный твёрдый член потрясающе ощущается даже сквозь штаны, и он чувствует, как рот наполняется слюной. Граут с шипением втягивает воздух сквозь зубы и перехватывает его пальцы.
— Я не шучу, — для верности Граут делает шаг назад, — ты ещё слаб, тебе нужен отдых, а не то, что ты там себе навоображал.
— Да ты жесток, командир, — Рикс ухмыляется непослушными губами.
Но Граут остаётся непреклонным, и Рикс с тяжелым вздохом возвращается на больничную койку.
В палате стоит тишина, слышно лишь попискивание каких-то приборов. Гарс и Сторция ушли, посчитав, видимо, что в помощи Рикс пока не нуждается, раз ушёл к ланисте своими ногами.
Слабости Рикс почти не ощущает. Все, что он чувствует, это как его собственный член требует разрядки. Настоящий, горячий поцелуй с причиной его бессонных ночей с момента прибытия на Блор и настолько явная демонстрация взаимного интереса не позволяют успокоиться и сделать вид, что ничего не произошло.
Рикс рвано выдыхает и тянется к собственным штанам.
— Только не говори мне, что наш несгибаемый гигант снова тебя проигнорировал, — тягучие интонации Хотча, невесть как оказавшегося рядом, заставляют Рикса вздрогнуть и проглотить готовое сорваться с губ ругательство.
— Я смотрю, у тебя талант оказываться не там, где ты нужен, — хмуро отвечает Рикс.
И повязка на глазу, и сломанная рука будто вовсе не портят Хотчу настроения. Разумеется, от его взгляда не укрывается, насколько Рикс заведён. Он присаживается на край кровати.
— О, думаю, я уже второй раз оказываюсь именно там, где необходим больше всего, — тянет Хотч, оглядывая Рикса. — Тебе не кажется забавным, что ты снова не можешь думать ни о чем, кроме разрядки, провоцирует тебя на это Граут, а помощь могу предложить я?
С этими словами Хотч накрывает пах Рикса ладонью здоровой руки и сразу сжимает пальцы. Уверенное движение заставляет Рикса выгнуться на кровати и застонать. В чем-то Хотч прав: они уже второй раз оказываются в ситуации, когда Рикс не может ему отказать, потому что тело берет контроль над разумом.
— Боги, ты такой отзывчивый и горячий, — шепчет Хотч, — за это можно простить многое, даже то, что не я являюсь причиной твоего возбуждения.
— Просто… заткнись, — с трудом выдыхает Рикс. Возбуждение и не думает пропадать, наоборот, сейчас он готов гнуться под любыми руками, которые подарят ему облегчение.
— Тогда ты должен этому поспособствовать, малыш Рикс, — Хотч выглядит довольным, как объевшийся сметаны кот. — Как видишь, я немного не в форме, так что встать и раздеться тебе придётся самому.