Опять! Опять эта Камеристка! Даже здесь она оказалась замешана! Почему всё, перевертыш их всех раздери, крутится вокруг неё?!
Ир сжал кулаки. Ему хотелось одновременно разорвать Тимея и голыми руками придушить Камеристку! Проклятая ведьма! Вот кто точно был порождением этих их чертогов! Но не Пеппа! НЕ ПЕППА!
— И говорят… — Ульф вздохнул. — Что потому-то ты с ней и спелся. Ты колдун с севера. Она ведьма. И ещё переполох в церкви. Наставники проповедуют, что ты был наказан Благим. Люди верят. Им же ничего не известно про клятву, которую приносят колдуны Роргам и их детям. Все думают…
— Идиоты, — не нашел иного слова Ир. Он даже растерялся. Всего день прошел. Он точно мог сказать. Только день. Не больше. И за этот день церковь так извратила всё произошедшее… Как такое вообще возможно? Как?
— Их не взять грубой силой, Ир, — растерянно произнес он. Как будто за этот день и Ульф открыл для себя какую-то невообразимую истину обо всем происходящем дерьме. — Люди будут защищать их. Простые люди. Дети, женщины… Мы не сможем убить столько невинных. Просто не сможем… Ты не сможешь. Оставь её…
«Ты любил многих. И ещё полюбишь».
Ему вспомнились слова Тувэ. Вот каким она его видела. Каким его видели все. Даже, судя по всему, близкий друг. Но в этот раз всё было не так. Всё всегда было не так. Он любил. Правда любил. Так, что сердце разрывалось. Каждую любил. Просто не складывалось. А с Пеппой сложилось бы. Точно сложилось бы. Только бы ему дали вытащить её оттуда и увезти.
Ир выдохнул… Клятва сдавила его шею. Придушила. Лишила воли. Лишила права бороться. Он победил бы. Но должен был склонить голову. И перед кем?
— Мне нужно идти, — всё-таки встал с кровати. Пошатнулся, ухватился за бортик. Ульф кинулся к нему, но Ир выставил руку. Он сам. Сам.
— Не призывай свой туман, если почувствуешь, что Нер-Рорг не позволяет. Ты не оправился. Если сейчас магия не сможет покинуть тело из-за клятвы, тебя изнутри разорвет.
— Я буду осторожен, — бросил он, меняя грязную рубаху на чистую.
— Мне пойти с тобой? — Ульф встал с постели и тоже принялся собираться.
— Нет, — Ир натянул кафтан. Накинул плащ. Его всё ещё немного знобило. — Справлюсь.
Ульф кивнул и сел обратно, но продолжил опасливо наблюдать за другом.
Ир вышел из казарм, умылся холодной водой у первой же бочки и направился к дворцу.
Он должен был решить проблему. Предпринять хоть что-то. Попытаться. Не мог он сидеть вот так просто. Стоило подумать о Пеппе, как в голове воскресал её истошный вопль. Всё внутри него сжималось. Что ещё они могли с ней сделать? Что?
Стоило ему войти в холл дворца, а Камеристка тут как тут. Ир нахмурился.
Её не то что не хотелось видеть, её хотелось прибить. Она была ничем не лучше церковников. Он видел, что амулеты были в её власти, Кая могла остановить их, не допустить страданий невинной девушки. Но она стояла там и ничего не делала. Просто смотрела.
— Не желаю с тобой говорить, — отмахнулся Ир и поспешил обогнуть её. Перед его носом захлопнулась дверь, ведущая в следующий коридор. Он подергал за ручки. Заперто. — Открой. Поверь, если я открою сам, тебе очень это не понравится.
— Вам нужно остудить голову, Господин Ирьян. Подумайте, что на кону, — холод в её голосе кипятил его кровь.
— На кону жизнь невинного человека, — развернувшись к ней, прошипел Ир. Он стремительно сократил расстояние между ними. Камеристка не сдвинулась ни на шаг. Пыталась показать, что не боится его. Но если бы в ней было сердце, сейчас бы оно неистово колотилось от страха. Потому что Ир чувствовал, как гнев распускался в нем жутким пышным цветком, как ярость отражалась серыми всполохами магии в глазах.
Она не слушала. Он не собирался тратить время на уговоры.
Ир собрал туман. Он огромным черным сверкающим шаром врезался в двери. Стремительно. Сильно. Камеристка ничего не успела сделать.
Она закашлялась, будто этот удар выбил из неё воздух, но никак не дверь. Ир не обратил внимание. Оклемается и без его помощи. Он быстро зашагал по коридорам.
— Господин Ирьян! — крикнула ему вдогонку Кая. Она отставала всего на пару шагов. — Постойте! Вы не можете…
Но он мог. Всё мог. Что угодно, лишь бы вытащить Пеппу. Чтобы только крик в его голове стих. Чтобы только она была жива.
Ир ворвался в тронный зал. Но никого кроме стражи там не было. Камеристка всё бежала за ним. Что-то кричала, просила остановиться. Но он не слушал.
Король обнаружился в кабинете. Тувэ была там же. Они сидели напротив камина и просто пили чай. Ир даже замер в дверях на секунду. Как такое могло быть? Казалось, он один единственный находил происходящее невозможно неправильным. Только он хотел спасти девушку. Она там была на смертном одре, а они просто… пили чай?!