Оцениваю ситуацию, стараясь найти решение проблемы. Миллион вариантов обрушился на меня в один момент.
Раз. Мы не можем вернуться туда, откуда упали — насыпь слишком крутая.
Два. Либо моя ледяная девочка — неуклюжая пловчиха… ужасная пловчиха, либо… она ранена.
Три. Я хороший пловец… но не в таком состоянии. Слишком больно.
Четыре. Другая сторона озера слишком далеко… мы не доплывём.
Ярость и страх смешиваются во мне, и я буквально задыхаюсь от невыпущенной злости.
ЧЁРТ! Не могу в это поверить. Я должен был предвидеть, что это случится. Заставить водителя притормозить. Надо было смотреть, когда он…
Прекращаю мысленное самобичевание, когда вижу мокрую ледяную девушку, смотрящую на меня. И замечаю смятение в её глазах. Надежду. Страх. Потребность.
Она нуждается во мне… а я в ней. Мы обязаны выбраться из этого озера.
Решение приходит там, на месте. Мы можем это сделать. Мы… сделаем это.
— Держись, — говорю ей. Слова словно выдох. И протягиваю ей ремешок своей сумки.
Сумка, конечно, большая, но не тяжёлая. Хорошо держится на воде. Вещи я собирал с умом.
Поворачиваюсь спиной к своей сумке и девушке, чтобы подплыть к тому брошенному красному рюкзаку, который плавает в десяти ярдах от нас. Он выглядит таким одиноким без владельца. Я чувствую вину, даже просто схватив его.
Как можно быстрее возвращаюсь и привязываю рюкзак к сумке. Резко расстегнув молнию на боку сумки, высвобождаю жилет, о котором думал с тех пор, как попал в воду.
Осторожно извлекаю, крепко держа. Действую почти с благоговением. Обращаюсь с ним как с золотым… чёрт возьми, почти как с бриллиантовым. А при таких обстоятельствах… фактически, так и есть.
Это жёлтый портативный спасательный жилет. Я кинул его в сумку, выбрав место назначения. Подумал, что может понадобиться. Вот только не ожидал, что в такой ситуации.
Надуваю его, дернув за веревочку, и переворачиваю в руках так, чтобы его было легко надеть.
Но я не собираюсь надевать его. Это для неё.
Поднимаю его над её головой, чтобы она поняла мои намерения. Она смотрит на него, потом на меня, а затем решительно кивает.
У нас нет ремня, чтобы закрепить его у неё на животе, поэтому мы затягиваем его у неё подмышками: достаточно, чтобы она оставалась над водой.
Я хватаю свою плавающую сумку и мрачно смотрю на девушку.
— Мы должны добраться до другой стороны! — кричу ей. — Других вариантов нет! Оставайся со мной… хорошо?
Широко распахнув глаза, она медленно кивает. Её голова качается на волнах в знак согласия… или принятия поражения.
Я знаю, что это очень сложная задача. И, судя по выражению её лица, она тоже это понимает. Но я уже принял решение. И менять его не собираюсь.
Устраиваю руку на сумке и начинаю плыть в сторону берега, а моя ледяная девушка всего меньше чем на метр позади меня. Боль искрами пронзает мою повреждённую руку, но я стараюсь игнорировать ощущения. Не могу тратить на это время. Не с той зловещей миссией, что нам предстояла и давила на меня.
Дождь продолжает бить по нам. Он неумолим. Как плотный серый занавес, закрывающий путь к свободе. Если это можно так назвать.
Мы плывём… и плывём… и плывём.
Вокруг так много воды: слишком много.
Так много ещё нужно преодолеть. Бесконечно много.
Волна за волной накрывают нас, пока мы продвигаемся. Мы плывём по течению, но это ничего не меняет. Стена за стеной волны толкают нас. Мы используем наши сумки в качестве поддержки, но каждый удар угрожает всё разрушить.
Жилет не защищает, наши сумки не защищают. И мы сражаемся с солёными волнами с каждым гребком.
Когда мы достигаем середины озера, наше дыхание уже совсем рваное: беспорядочное от перенапряжения. А, проплыв больше половины, мы уже задыхаемся в панике.
Каждый вздох рваный. Каждый выдох — истощённый.
У нас кончаются силы. Мы даже не дышим больше, а втягиваем воздух, стараясь ухватить каждый кусочек кислорода, который наши организмы способны принять.
Я оглядываюсь назад (как делал каждые десять секунд) и вижу, что девушка остановилась. Она морщится от боли, её прелестный ротик открывается, когда она громко выдыхает: грубо.