Женька свернула на оживленную улицу и всхлипнула. Когда она упустила тот момент, что Космос и Пчёла уже давно не последние люди на районе, промышляют незаконными делами, раз уж сами старшаки вызывали Холмогорова на этот непростой разговор. Ей ненадолго показалось, что школьные мелкие “делишки”, как способ подзаработать, Витя оставил в прошлом, но подсознание подсказывало Женьке – жажда денег слишком велика, тем более в то непростое время, в которое они живут. Поэтому стоит ли удивляться, что друзья свернули на такой путь? Ладно Пчёла, но что заставило Космоса? Слишком много вопросов, а ответов никто дать не мог. Успокаивало пока то, что Фил никак не реагировал на их уговоры подключиться к делу. А что делать с Сашкой? Упертый, как баран, рвется в самое жерло вулкана и не боится сгореть дотла. Но могла ли она вразумить хоть одного из них? Ответ был очевиден. Их жизнь, такая простая, как у всех советских ребят, перевернулась с ног на голову, и с каждым днем летела в тартарары. И нигде не было пульта, чтобы поставить этот нарастающий ужас на паузу или перемотать назад в надежде, что сюжет можно изменить.
Но еще одно волновало Женьку – что происходит между ними с Витей. Вроде сама недавно радовалась тому, что никто никому ничего не предлагал и не обещал, им просто было комфортно быть вместе в свободное время, а теперь она в который раз срывается на него, хочет побольнее уколоть, и не может остановиться, как бы воспаленный разум не кричал ей “Стоп!”. Возможно, та ситуация, когда он резко подскочил и ушел, ничего не объяснив, задела ее, ведь на что способно женское сознание, когда теряешь контроль над ситуацией и тебе никто не может дать объяснений?
Женька не припомнила ни одного случая, когда ей приходилось бы терзаться из-за парня, слезы и страдания подружек-одноклассниц вызывали у нее кривую усмешку, а теперь… все чаще лицо этого патлатого чертёнка стояло перед глазами, особенно, когда не спалось. Почему так ёкало внутри? Чем и когда Пчёлкин, этот сгусток сарказма и вседозволенности, любитель бабок и девушек, зацепил ее? Ведь дело было не в чертах лица, они-то как раз не идеальные. Это что-то другое.
Есть всего два типа мужской красоты: смазливая красота и красота мужественная. Что-то во взгляде, в улыбке, в мимике, в энергии. Лёгкий прищур голубых глаз. Ухмылка одним уголком губ, из-за чего на щеке появляется ямочка. Интонации голоса: от шутливости и мягкости до холода арктических льдов. Женька не знала, как объяснить это словами самой себе, наверное, только почувствовать.
И вот теперь этот холодный взгляд Пчёлы, которым тот одаривал ее в последнее время, заставляло все переворачиваться у Филатовой внутри, фразы, на которые девушка сама провоцировала его, бесили и вызывали приступы боли, и подсознание уверяло – она влюбилась, но из-за своего упрямства будто намеренно портила с ним всяческие отношения. А теперь еще расспросы Фила, завуалированные фразы Белого… Все это подпитывало ее переживания, благо, Космос еще ничего не ляпнул.
На душе от всех этих мыслей было паршиво. Филатова уже который день не могла расслабиться из-за переживаний за ребят, а в особенности за Сашу, но ее упорно никто не слышал. Ее упорно просили не вмешиваться. Тогда какого черта она сейчас не может сделать то, что хочется ей?
Женька шагнула к таксофону и набрала номер.
- На проводе.
- Дунаев, чем занят?
Андрей, на ходу застегивавший пуговицы на рубашке, расплылся в ухмылке и плюхнулся в кресло.
- Кареглазая! Неужто снизошла до общения с простыми смертными?
Филатова устало вздохнула.
- Ла-а-адно, я рад тебя слышать.
- Еще бы, ты всегда рад.
- А ты самоуверенная, Филатова. Что хочешь?
Женька потеребила холодный провод телефона.
- Пойдем сходим куда-нибудь?
- А как же твой гангстер? – Дунаев зажал трубку между щекой и плечом, спрыснул одеколоном запястья и шею. – Ревновать не будет?
- А тебя это так заботит? Ответь – пойдем или нет?
Андрей перехватил трубку в левую руку и взглянул на часы.
- Ты вообще вовремя позвонила. Через пять минут я выхожу, Славик предложил сгонять в бар.
- О, Чернышев на машине или как?
- На машине Анька, – упомянул о сестре однокурсника Дунаев, – так что называй местоположение, приедем.
В баре было шумно. Сегодня все Котельники были здесь. В воздухе слышались веселые разговоры, кто-то курил дешевые сигареты, кто-то танцевал на небольшом танцполе. Белокурая певица, обтянутая блестящим черным бархатом, напевала какой-то заурядный мотивчик кабацкой песни. И мужики, и девицы пили, последние еще обсуждали первые сплетни. В воздухе застыл стойкий запах крепких духов, табака и алкоголя. Было жарко.