После возвращения домой Анна сильно изменилась, Софи не видела в её взгляде никакой больше ненависти и злобы. Она ни кого больше не винила в своих бедах, она стала помогать матери не только на фабриках, но и в разных фондах. Софи ещё в детстве хотела сблизиться с Анной, узнать её поближе, но девочка не подпускала к себе “дочь и внучку шлюхи”, если она и терпела Софи, то только из-за подруги Изабелль. Сейчас Анна стала другой, но невозможно теперь было понять, что таится на душе у неё, она была словно закрытая книга, таившая в себе множество тайн.
***
Софи не заметила, как добралась до дома. Во дворе её уже ждала Анна. Софи пыталась понять, хороших или плохих новостей ждать от Ландро, но Анна была непроницаема.
— Астора Виперана не было дома. Мы вечером с мамой вновь поедим к нему, — ответила она.
— Я поеду с вами, — сказала Софи. — Я лично хочу поговорить с Випераном.
— Хорошо, тогда мы заедим за тобой.
Девушки присели на скамейку. Софи хотела поговорить с Анной насчёт предстоящего разговора с генералом Випераном, другом покойного Алексиса, но все её мысли были сосредоточенны только на Пьере.
— Что с тобой случилось? Ты какая-то кислая? — поинтересовалась Анна.
Софи взглянула на знакомую:
— Пьер рассказал мне всю правду. Я не могла даже подумать каким человеком он был.
— Он тебе сам всё рассказал, по своей воле? — удивилась Анна. Она помрачнела, сдвинула брови, мерзкий комок подкатил к горлу, который Анна никак не могла сглотнуть. “Пора “, — призналась она себе с неимоверной болью выдавила. — Всё, что он сказал про меня, чистейшая правда. Пьер ничего не выдумывал и не преувеличивал.
— Ты так спокойно могла отдать приказ бандиту — убить надоедливого мальчишку или девчонку?
— Да, — прошептала Анна и почувствовала, как её спина и руки покрываются потом, голос начинал срываться, — человеческая жизнь была для меня ничем. Если бы Алан согласился на убийство, то я возможно не одного бы Экене лишила бы жизни.
Анна тяжело вздохнула и согнулась вниз, руки сжались в кулаки. Нечасто Софи её такой видела.
— Я была обиженна на весь мир, — горько произнесла Анна. — Считала себя самой правой, а свои поступки самыми верными. Но когда зло возвращали мне моими же словами или действиями, то я называла это несправедливостью. Я замечала зло во всех, себя же я считала чуть ли не святой. Мне доставляло удовольствие от того, что я обладаю властью, имею силу, а другие по сравнению со мной никто. Анна Ландро рядом с близкими и Анна де Ландро рядом с врагами были совершенно разными людьми.
— Ты жалеешь о прошлом? — с сочувствием спросила Софи.
— Вот ещё! Ничего подобного! — гордо встряхнула головой Анна. Она была всегда права! Она никогда не жалеет о случившемся! Она не относится к неудачникам, которые совершают ошибки в жизни…
Больше Анна не могла этого терпеть. Она не могла обманывать других, не могла лгать себе. Слишком долго она хранила эту боль в себе.