— Любовь моя, — шепчет Он, касаясь ее руки, — я столько ждал, — мягко целует он ее пальцы.
— Мы теперь всегда будем вместе, — отвечает Гермиона, — всегда.
Она прикрывает веки, целуя любимого в губы. Кажется, счастливее она никогда не сможет быть. Раньше ей казалось, что она так и останется совсем одна, но они встречаются, когда ей исполняется двадцать восемь, и эта встреча оказывается судьбоносной.
К сожалению, даже слишком.
Ветер поднимается очень быстро, перистые облака собираются в грозовые тучи, грохочет небо. Порыв грядущего шторма выхватывает из рук Гермионы зонтик от солнца и уносит в открытое поле.
— Пришпорь лошадей, кучер! — удерживая шляпу, кричит Он.
— Хорошо, хозяин!
Небеса гремят, начинается сильный дождь. Платье намокает почти моментально, ледяной ветер пронизывает ее хрупкое тело. Он снимает с себя пальто и накидывает на плечи Гермионы, прижимая ее к себе.
— Скорее, кучер, скорее!
Хлыст рассекает воздух, лошади ржут и фыркают, задыхаясь, из-под копыт вырываются шматки грязи. Гермиона почти не чувствует собственного тела от холода, зуб на зуб не попадает. Непогода обрушивается на них внезапно.
Они едут долго, под конец Гермиона не чувствует собственных конечностей, ее губы синие, все тело бьет сильнейший озноб, дышать больно. Когда на горизонте появляется из-за пелены дождя силуэт поместья, Гермиона не испытывает облегчения.
Она чувствует Это. Седьмое чувство никогда ее не подводило.
— Миссис Тейт, — врывается в дом хозяин, — миссис Тейт! Горячую ванную срочно!
Он держит дрожащее тело Гермионы в своих руках, крепко прижимая к себе, и уже мчит на второй этаж. Гермиона едва держится, зуб на зуб не попадает. Северус оставляет ее в комнате, служанки суетятся, выпроваживают хозяина дома из комнаты и закрывают дверь.
Гермиона чувствует себя марионеткой в их руках, совсем не может совладать с собственным телом. Миссис Тейт кричит на подчиненных, заставляя их приносить все необходимое. За окном гремит непогода.
Все события сливаются в один день, голова без конца гудит, тело в огне, Он не отходит от ее постели. Несколько раз к ней приходит мужчина в белом халате. Гермиона почти ничего не видит и не слышит.
— У нее лихорадка, — сообщает лекарь, — держится уже пятый день, мои лекарства не помогают.
— Что можно сделать? — Его голос звенит от тревоги. — Что-то же можно сделать, верно?
— Я могу пустить ей кровь, — предлагает лекарь. — Это единственная возможность.
— Это поможет?
— Возможно.
Гермиона видит затуманенным взглядом, как лекарь смотрит на нее. Его взгляд кажется ей знакомым.
— Делайте, — тревожно бросает Он.
Гермиона с хрипом вздыхает, чувствует невообразимую тревогу, тянет руку к Нему, но у нее не хватает сил. Она просит беззвучно, чтобы Он остановил лекаря. Он ее не слышит. Гермиона морщится, когда чувствует, как по руке течет что-то горячее и липкое. Он берет ее за руку.
— Ты поправишься, — уверенно произносит он.
Голос все равно дрожит.
Гермиона отрицательно качает головой из стороны в сторону. Он сначала не понимает, что она имеет в виду, а затем глаза его расширяются от ужаса, потому что Оно снова настигает их.
Оно здесь.
— Прекратите! — рявкает Он. — Остановите кровотечение!
Лекарь смотрит на него долгим, внимательным взглядом. Гермиона видит, с какой ненавистью они смотрят друг на друга. Гермиона не видит глаз лекаря, не видит его лица, а затем понимает, что не видит больше ничего.
Свет гаснет, погружая ее во тьму.
— Нет!