Они приходят обратно в Тринадцатый как раз к четырем часам, как и сказал Сейн. Альма сразу направляется на вечерний наряд на кухню. Сейн идет вместе с ней, рассыпается в благодарностях Оливии и дает ей кулек с белыми грибами, как и обещал. Девушкам шлет теплые приветствия, каждой делает комплимент, в результате чего они таят, но в конце все равно подходит к ней, снова чистящей лук для ужина, и заправив выбившуюся прядь волос за ухо, прощается до вечера.
Альма может поклясться, что Бекки белеет на глазах от ревности и злости.
План того, как привлечь к себе внимание Элдера, возникает в тот момент, когда кролик в ее руках испускает свой дух. Альма поверить не может в то, что так глупит, потому что прошла целая неделя в новом месте, а она все еще не пела!
Музыкальных инструментов в Дистрикте, как она понимает, совсем нет, поэтому придется создавать ритм из подручных материалов. Пластиковый высокий стакан, лежащий в мойке, кажется ей прекрасным решением. Пока никто не видит, она сует его в карман штанов и, закончив наряд, идет в столовую.
— Альма, ты сегодня такая молчаливая, — замечает Громила. — Ты не заболела?
Альма улыбается, ей даже не приходится заводить разговор, потому что Громила все делает сам.
— Сегодня мы с Сейном ходили на охоту, я впервые за неделю увидела солнце, — объясняет она. — Свежий воздух так меня вдохновил, что я написала балладу!
Стол тут же оживляется, вливаясь в разговор. Все поднимают головы.
— Ты поёшь? — не верит своим ушам Оливер.
— Да, я же говорил об этом! — напоминает Сейн.
— Как-то я не помню этого, — замечает Громила.
— Поддерживаю, — вливается в разговор Люпин, приобнимая свою девушку Линду. — Ты не упомянул, что твоя Альма поет.
Непроизвольно брошенное «твоя» негативно отражается на лице Бекки, которая непонятно зачем вообще за этот стол приходит, и немного меняет выражение Громилы. Тот мгновенно приходит в себя, разводя в стороны руки.
— Спой нам, Альма!
— Просим! — поддерживает ее стол и аплодирует, привлекая тем самым внимание других столов.
Альма замечает, как компании отвлекаются от трапезы и обращают на них внимание, она сразу смотрит в сторону и видит, как Элдер Койн также прекращает жевать, хоть и не поднимает на нее взгляд. Альма достает из кармана пластиковый стакан и отодвигает от себя поднос с недоеденным ужином.
Пару раз отбив ритм, чтобы послушать тональность, и удостоверившись в том, что она сейчас во внимании всей столовой, Альма Грей убирает за левое ухо прядь волос, набирает в грудь воздуха и начинает петь. Ритм ударов стакана о деревянный стол эхом разносится по помещению, ее баллада льется из уст так, как и всегда.
Завораживая, опьяняя слушателей, Альма Грей вытягивает ноты, рассказывая балладу о девочке, заплутавшей в непогоде и не оставляющей следы, и вся столовая почти не дышит, глотая каждый ее звук.
Когда она заканчивает, и эхо последней ноты разбивается под высоким потолком, вся столовая окутывается тишиной. Не слышно ни дыхания, ни звона столовых приборов. Альма с небольшой тревогой поднимает взгляд и видит немое изумление на лицах всего ее стола.
Первым поднимается с места Сейн.
— Браво! — громогласно оповещает он, заставляя оттаять остальных, и начинает аплодировать.
Хлопки подхватывают ребята за столом, все встают со своих мест, и вскоре Альма Грей наблюдает самую лучшую реакцию на ее творчество за всю ее жизнь. Весь Дистрикт улюлюкает и аплодирует ей, даже Бекки делает пару ленивых хлопков с кислым выражением лица.
Альма Грей оборачивается через плечо и видит, что Элдер Койн впервые на нее смотрит.
========== Глава V. “Ты всех покоришь” ==========
В третий раз перечитав расписание на руке, Альма понимает, что зрение ее не подводит. С десяти утра до самого обеда у нее не наряд по кухне. На коже аккуратным почерком виднеется надпись «Шитье». Альма позволяет себе победную улыбку. Видимо, ее выступление было не напрасным.
Своим голосом она заставила Элдера Койна взглянуть на нее, и это маленькая победа очень много значит, несмотря на то, что является частью бесконечной череды сражений.