— С ума сойти, как же вкусно.
Гермиона вздрагивает, когда вспоминает о сидящем рядом Невилле, который определенно предпринимает все попытки вернуться к нормальной жизни, потому что купил себе маггловский плеер и ищет радости в мелочах.
— Хочешь попробовать? — предлагает ей парень.
Он придвигает ей чуть ближе тыквенный пирог с корицей. От горячего десерта идет пар, но Гермиона, почему-то, совсем не чувствует его запаха. Она помнит, как миссис Уизли готовила этот пирог на Рождество, они тогда на пятом курсе были. Гермионе очень хочется вернуться в то время хотя бы на минутку.
В тот прекрасный момент, когда все еще было хорошо. В тот миг, когда она еще не знает, что ждет ее в будущем.
Грейнджер отрицательно качает головой. Невилл смотрит на девушку, затем на ее всегда пустующую за завтраком тарелку и наконец понимает, что ее так тревожит, когда видит два конверта.
— Если хочешь, я могу прочесть тебе вслух, — внезапно предлагает Невилл.
Гермиона поднимает на него взгляд. Ей так пусто, так горько от того, что ребята написали ей спустя столько времени. Сколько ее писем осталось без ответа, сколько раз совы возвращались к ней без конвертов, а сейчас она сидит за столом в Хогвартсе, одна, без них, когда они столько вместе пережили, а перед ней два тощих конверта, которые она не в силах открыть сама.
— Хорошо, — только и отвечает девушка.
Невилл снимает с головы наушники, кладет их на стол и тянется за конвертами, после чего подгибает под себя ногу, чтобы обращаться к Гермионе напрямую.
— Я… — Невилл ненадолго замолкает. — Я могу упускать некоторые моменты, — произносит он, глядя на девушку, — если ты хочешь.
Гермиона отрешенно кивает, продолжая смотреть на яркий блик яблока. Невилл вскрывает сургучную печать и достает аккуратно сложенный пополам лист. Гермиона продолжает смотреть вперед.
Гарри работает в Министерстве, у него совсем нет свободной минутки, чтобы забежать и пообщаться. Камины в Министерстве перекрыли доступ в Хогвартс до начала учебного года, поэтому он никак не может увидеться, хотя ему очень сильно хочется. Гермиона кивает так, словно она во все это верит.
Рон все еще дома. Спрашивает, когда она вернется в Нору. Говорит, что их ссора была бессмысленной, как и очередной год в Хогвартсе в качестве ученика. Гермиона чуть дергает уголком губ. Невилл говорит что-то еще, но она плохо слышит, а переспрашивать не решается.
По три предложения. Они написали ей по три предложения в ответ на десятки ее писем. Пустота в груди снова гулко пульсирует.
— Это, в общем-то, все новости, — кладет он второй лист поверх первого письма. Гермиона не поднимает головы. — Эй, ты в порядке?
Невилл умный парень и, Гермиона в этом уверена, станет хорошим преподавателем, но глупее вопроса она в своей жизни не слышала. Однако ей все равно не удается разозлиться.
— Хорошо, — негромко отвечает она, кивнув головой. — Нормально.
Невилл смотрит на нее какое-то время, не представляя, что вообще можно сказать и что можно спросить. Они же не друзья, лишь однокурсники и дети, пережившие войну.
— У меня есть одна идея, — нарушает тишину Лонгботтом.
Гермиона поворачивает к нему голову. Невилл берет со стола наушники и протягивает их Гермионе.
— Надевай, — тут же начинает он возиться с плеером, выбирая подходящую мелодию.
Девушка надевает большие наушники и поудобнее устраивает их на ушах. Невилл нажимает кнопку и поднимает взгляд. Сначала доносится лишь шуршащая тишина, а затем Гермиона почти вздрагивает от знакомых мотивов.
Перед глазами бегут воспоминания, их скитания по лесам, поиски крестражей, бесконечная дорога. Момент, когда Рон оставил их. И момент, когда Гарри ее не оставил. Мгновение, когда он подставил свое плечо, не позволяя ей упасть. Танец.
Тогда он не позволил ей быть одной. Почему так случилось сейчас? Почему Гарри оставил ее одну? Пустота сжимается и ухает внутри, сердце бьется почти с болью, в два раза сильнее. Гермиона судорожно снимает наушники и протягивает их обратно Невиллу.
— Спасибо, — произносит она, не глядя на Лонгботтома.