— Потому что он научился снова доверять школе, — наконец отвечает он, пожав плечами.
Гермиона кивает, возвращая свое внимание нетронутому завтраку. Невилл какое-то время за ней наблюдает.
— Как твои успехи в зельеварении? — решается он на вопрос.
— Я сегодня приступаю к пятому курсу, — кивает Гермиона. — Приятно вновь вернуться к учебе.
Невилл знает, что она лжет. Знает, что она не видит половины материалов, но не рассказывает об этом. Знает, что ей не станет лучше, пока она не скажет главные слова сама себе. Невилл надеется, что однажды это произойдет.
— Я рад, — кивает он и поднимается с места. — Еще увидимся.
Гермиона прощается и снова смотрит в свою тарелку. Повинуясь внезапному порыву, она берет дольку и подносит ее к носу. Ни на что не рассчитывая, она закрывает глаза и делает вдох.
И почти вздрагивает, когда чувствует едва уловимый запах цитруса. Гермиона не рассчитывала на это, потому что давно утратила вкус и слух к жизни, но такая мелочь не ускользнула от ее внимания. Она уверена, что все дело в Северусе.
Он как свет. Теплый свет. Гермиона стала проводить с ним почти все свое свободное время. Ей нравится его слушать, нравится быть с ним рядом, прикасаться к нему.
Случайные касание приносят ей наибольшее спокойствие, пробуждают душу, заставляют черноту внутри пугливо сжиматься.
Гермиона изучает зельеварение заново, но делает это с каждым днем все охотнее, она уже не заставляет себя, а позволяет себе учиться. Северус не сводит с нее взгляда, просит задавать вопросы и не задает своих. Он трепетно прикасается к ее щеке кончиками пальцев, когда она снова уходит куда-то в себя, и просит посмотреть в глаза, не позволяя ей упасть и вытаскивая ее обратно.
Гермиона ловит себя на том, что Северус занимает все ее мысли, но так даже проще, потому что ребята писем больше не писали, а лишний раз кормить черноту внутри Гермионе совсем не хочется.
Девушка тут же жалеет, что краешком мысли задевает Гарри и Рона. Черноту провести не удается никому. Чтобы поскорее вернуться хотя бы в подобие нормы, девушка поскорее выходит изо стола и направляется в подземелье, отсчитывая точное количество шагов.
— Мисс Грейнджер, — кивает Северус, когда она входит в класс. — Вы сегодня раньше обычного.
— Приступим, профессор, — не глядя на него, отвечает она и забирает в хвост волосы.
Северус проходит между рядами, не сводя с девушки внимательного взгляда, и взвешивает, стоит ли обучать ее этому сейчас. Она же совсем не готова. Северус морщится и замедляет шаг, прижимая книгу к своей груди.
Слишком рано. Однако времени почти нет.
— Профессор? — замечает заминку Гермиона. — Что-то не так?
Северус протягивает ей книгу и девушка какое-то время молчит, рассматривая обложку внимательнее.
— Ваш дневник, — поднимает она взгляд. — Гарри на шестом курсе из рук его не выпускал.
Имя царапает глотку, Гермиона сухо сглатывает.
— Мы должны сегодня начать пятый, профессор, — замечает она. — Почему вы предоставляете мне материалы шестого?
Северус наблюдает за тем, как медленно она угасает, как медленно догорает. Он обязан попробовать, пусть это и будет выстрел наугад.
— Мне необходимо, чтобы вы сварили одно зелье по особому рецепту, — произносит он, — моему личному рецепту.
Гермиона листает страницы потрепанной книги.
— Страница двести четырнадцать, мисс Грейнджер, — девушка тут же начинает поиск, направляясь к столу с котлом. — Зелье сложное, если не получится…
— Получится, — тут же отвечает она, и в голосе впервые за долгое время слышатся новые нотки.
Гермиона поражается не меньше самого Северуса. Она ищет ответы в глазах профессора, но он не готов пока ей их дать. Она сама обязана все сделать. Кто, если не она. Он лишь помогает, направляет ее энергию, ее саму в правильном направлении.
— В таком случае, ожидаю достойную работу в ближайшее время, — сдержанно отвечает он.