Ребята разом смотрят на гриффиндорца.
— О чем ты? — не понимает Гарри.
— Гермиона писала письма, вы писали письма, — вытягивает он то одну руку, то другую, — вы думали, что она не общается с вами, она думала, что вы не общаетесь с ней. Ваши действия растворялись в заклинании. Они происходили на самом деле, но при этом их не существовало, — Невилл видит непонимание на их лицах. — У каждого из вас была своя реальность.
Ребята переглядываются. Черт возьми, даже будучи на том свете Том Реддл чуть не довел их всех до полного краха.
— Кто расскажет, что произошло? — смотрит Гарри то на Гермиону, то на Невилла.
Лонгботтом, едва взглянув на наполнившиеся слезами глаза девушки, сразу все понимает и приступает к рассказу сам. Он ничего не упускает, но и не добавляет лишнего. Рассказывает все так, как поведал Гермионе, и добавляет тот факт, что девушка свой сон помнит.
— Я не помню абсолютно ничего, — рассеянно произносит Рон, — по ощущениям просто уснул.
— На месяц, — замечает Гарри.
— Да, на месяц, — немного агрессивно отвечает Рон. — Если бы еще полегче стало, цены бы этому сну не было.
— Не в стиле Воландеморта, — жмет плечами Невилл. — Это была его цель: разбить всех так, чтобы добило окончательно.
— У него получилось, — кивает Гарри.
Гермионе кажется, что в этот момент ее лучший друг стареет прямо на глазах еще на пару лет. Воспоминания о войне никуда не делись, беда в том, что они еще свежие. Настолько свежие, что Гермионе даже страшно подумать, как чувствуют себя мальчики, эмоции которых на месяц были завязаны в узел, а теперь этот клубок разматывается с каждой последующей секундой.
— Гарри, что помнишь ты? — осторожно спрашивает Невилл.
Даже если это сейчас не к месту, он обязан это спросить. Это его работа. Гарри на какое-то время замирает, стараясь вспомнить.
— Помню большой зал, — чуть хмурится он. — Сначала я был уверен, что прибыл в Хогвартс, даже внимания не обратил, что совсем не помню дороги, а потом… — он ненадолго замолкает, — заметил, что столы пусты. И там была пыль, много пыли. Словно замок был заброшен.
Руки Гермионы холодеют и она сжимает их в замок, чтобы не дрожали.
— И была еда передо мной, — вспоминает Гарри. — Много еды, как на пиру, но… Я был один и не мог есть, не мог заставить себя проглотить и кусочка.
— Черт возьми, Гарри, я бы сразу заметил, что что-то не так, — ухмыляется Рон.
Он немного разряжает обстановку, и все улыбаются. Немного вымученно, даже слегка неуместно, учитывая все то, что происходит, но улыбаются. Гермиона ловит взгляды ребят и осознает, как сильно по ним скучала.
— Кто-нибудь говорил с тобой? — снова возвращает их в прежнее русло Лонгботтом.
Гарри сразу вытягивает вперед руку, указывая на гриффиндорца.
— Невилл, — словно сам не верит в происходящее Поттер. — Невилл, ты говорил со мной несколько раз, — Гарри снова вздыхает, вспоминая что-то еще. — Гермиона, я писал тебе письмо.
Девушка удивленно вскидывает брови, чуть ерзая на месте.
— Что?
— Да, я отправил тебе письмо с совой. Маленькой такой, серой. Хотел написать, что что-то не так. Только содержание не помню.
— Я вспомнил! — внезапно кричит Рон. — Я тоже писал тебе, Гермиона. Писал в этом сне. Только был не в большом зале, это был какой-то класс, — морщится он. — Но сова забрала мое письмо, и она тоже была маленькая и серая.
Гермиона не верит своим ушам.
— Я получила их, — не сразу отвечает она.
Все трое гриффиндорцев в удивлении смотрят на девушку.
— Шутишь? — в унисон спрашивают Гарри и Рон.
— Невилл читал их мне, — указывает она на Лонгботтома.
— Брось, быть не может, — смеется Невилл. — Вы, ребята, — указывает он на Гарри и Рона, — в одну ночь моего дежурства разговаривали во сне, беспокоились оба за Гермиону, и я просто передал ей ваши слова, когда навестил утром.
Они смотрят друг на друга так, словно вот-вот из-за угла вылезет какой-то шутник и крикнет: «Снято!» Гермиона не хочет говорить ребятам, что услышала она вовсе не слова поддержки или что-то в этом духе, а совсем наоборот. Воландеморт промывал им всем мозги даже после своей кончины.