Только бы удовлетворить воющих внутри демонов; дать им то, что они просят.
Но Габриэль просто молчал. Чуть улыбался, глядя то на нее, то на Сену. И Маринетт это заметила. Нет, не то что он на нее смотрел. Этого она как раз-таки не заметила.
— Ты другой, — внезапно начала она, и Габриэль к ней повернулся.
— Что ты имеешь в виду?
Девушка закусила губу и чуть нахмурилась, запустив руки в карманы джинс и рассматривая огоньки на противоположном берегу.
— Другой, когда знаешь, что посторонние не видят, — чуть конкретизировала она. — Я впервые увидела твою улыбку, — после небольшой паузы продолжила она, глядя перед собой. — И ты, оказывается, умеешь горбить плечи, — девушка издала смешок. — И без строгого костюма ты становишься собой.
Габриэль непроизвольно улыбнулся. Он не понимал, как этой девушке удалось нарушить его душевный покой, но она сделала это.
Она нарушила его.
Одним своим взглядом Маринетт создала трещину в айсберге аристократической холодности, и та становилась с каждым днем только больше.
— Я долго этому учился, — с наигранной строгостью заметил Габриэль.
— Чему именно?
— Горбить плечи, — почти серьезным тоном ответил он, и Маринетт разразилась звонким смехом.
Она смеялась и не понимала, от какой мысли ей хотелось сбежать сильнее: от осознания, что Габриэль Агрест — такой же обычный человек, как и она; или от того, что именно в эту самую секунду она влюблялась в этого человека с той же скоростью, с которой потеряла свой сон после их первой встречи.
Габриэль не помнил, когда последний раз так просто и открыто с кем-то разговаривал. Не помнил, когда в его жизни был человек, способный понять его самого, его глуповатый юмор, или честно и открыто сказать, что его образ с обложки и он настоящий — это антонимы.
До Маринетт это заметил только один человек. И от осознания, кто это был, Габриэль внезапно помрачнел. Потому что этим человеком была мать Адриана. И только спустя столько лет судьба решила дать ему второй шанс на счастье.
Какой же это шанс, долбанная судьба?! Кто же так делает?! Это же просто насмешка! Проблемой являлся даже не возраст, а тот факт, что сердце его шанса уже было занято.
И от этого становилось в несколько раз больнее.
— Ты помрачнел, — негромко произнесла Маринетт. — Я что-то не так сделала?
Габриэль помотал головой из стороны в сторону. Это не ты не так что-то сделала, Маринетт. Это судьба прямо в этот самый момент делает что-то из рук вон неправильное. Девушка кивнула в знак согласия и непроизвольно вздрогнула.
Габриэль заметил, как на тонкой шее девушки проступили мурашки.
— Ты замерзла.
Это даже не было вопросом. Габриэль просто констатировал факт. Он незамедлительно встал с места, расстегивая пуговицы своего пальто.
— Что ты?.. — девушка не успела договорить.
— Давай, вставай, — спокойно продолжил он, вытаскивая руки из рукавов.
Маринетт покорно поднялась с места, натягивая на замерзшие пальцы уже вытянувшиеся рукава пуловера, и продолжила наблюдать за Габриэлем.