— Вам нехорошо, мадемуазель? — спрашивает ее сестра, держа в руках внушительных размеров шприц с тонкой иглой.
— Я… да… Я да.
Адриан сгибает руку в локте и прижимает к себе, когда врач наконец заканчивает.
— Что-то еще необходимо сегодня сдать?
— Нет, месье, на сегодня это всё, — снимает с рук перчатки док. — Я уверен, что никаких аномалий или отклонений нет. Вы молоды и здоровы, мне кажется, мы найдем решение вашей ситуации в ближайшее время.
Адриан с благодарностью кивает, захватывая сумку и уже хочет идти в приемную, чтобы дождаться с процедуры Маринетт, как вдруг вопрос, долгое время обжигающий его легкие, наконец срывается с языка.
— Дело может быть во мне? В моей… способности… к продолжению рода?
Врач снимает очки и кладет их на стол, внимательно глядя на пациента.
— Месье Агрест, в вашем возрасте таких проблем не бывает. Я повторю, что уверен: все на поверхности. Мы проанализируем результаты ваших с женой анализов и пригласим вас на встречу, чтобы обговорить детали.
Адриан кивает, но легче ему не становится.
— Месье Агрест! — снова окликает его врач. — Вы станете отцом, даже не сомневайтесь.
Ждать Маринетт в приемной ему не приходится, потому что, едва закрыв дверь кабинета своего врача, парень видит ее в кресле возле стойки регистрации. Адриан садится к ней рядом, слегка сжимая ладонь. Руки у девушки холодные.
— Ты быстро, — замечает Адриан, — я боялся, что придется подождать, и тогда я бы опоздал на фотосессию. Почему ты так быстро?..
— Мне стало нехорошо, — убирая ладонь из его руки, произносит Маринетт и слегка трет лицо. — Я вернусь в клинику завтра, всех врачей я уже предупредила.
Адриан касается ее бледной щеки пальцами и слегка проводит подушечкой большого пальца по скуле. Он так ее любит. Боже, как он ее любит.
— Прости, что так вышло.
— Не нужно извиняться, Маринетт. Все в порядке.
Он мягко целует ее в губы, и Маринетт даже не отстраняется, потому что так надо. Он подвозит ее домой и едет на фотосессию, а девушка вводит на телефоне давно заученную комбинацию номера, стоит машине скрыться за поворотом, и ровно через два гудка слышит голос человека, от ноток которого сразу же становится легче.
— Когда ты скажешь ему?
Его губы ведут цепочку поцелуев от уха по шее и вниз, кончик языка юрко ласкает ямочку на ключице, от чего Маринетт раньше таяла, как пломбир на июльском солнце, а сейчас лишь обреченно смотрит перед собой, умоляя все свое существо, чтобы ее перестало так переклинивать от одной только мысли, чего хочет от нее Адриан.
— О чем? — отрешенно отзывается она.
Его губы замирают на остром плече брюнетки.
— О том, что у тебя спираль.
— Не нужно ему знать, — в грубой форме реагирует она.
Габриэль останавливает цепочку поцелуев, горячий воздух над ее ухом колышет прядь ее волос.
— Как ты объяснишь это репродуктологу? Сегодня ты избежала анализов, но однажды их придется…
— Я не хочу говорить об этом сейчас, Габриэль, — чуть повернув голову, дерзко отвечает Маринетт, ощущая спиной горячее тело мужчины.
Агрест хмыкает, убирает ей волосы рукой на правое плечо и с влажным звуком целует левое, чуть покусывая кожу. Внизу живота девушки все дрожит, она сухо сглатывает и прикрывает глаза.
— Ты не хочешь детей?
Маринетт резко открывает глаза, чувство эйфории снова уходит.
— Ты сейчас серьезно? — уже правда злится она.