— Я работаю, месье Агрест, чтобы показ вашей коллекции прошел без всяких проблем!
— А, “месье Агрест”, понятно, — отодвигается он на свою половину сидения, убирая руку с ее колена.
Маринетт переводит на него раздраженный взгляд и взрывается.
— Держи свой член в штанах, Габриэль, сейчас не время и не место, — агрессивно шепчет она.
— Вчера в гардеробе ресторана ты так не говорила.
Маринетт снова бросает в него испепеляющий взгляд, и Габриэль сдается, примирительно выставляя вперед руки и открывая свой планшет.
В доме моды легче не становится. Суета нескольких десятков человек привычна для них обоих, особенно в день показа, но Маринетт сегодня просто с цепи сорвалась. Она отчитала визажиста за отвратительный тон лица для модели, совершенно не подходящий для нее и платья в целом, нарычала на модель довольно открытого платья, что с момента примерки она набрала вес, уволила шестерку, приносящего кофе, потому что ее напиток оказался слишком сладким, и чуть не поругалась с одним из спонсоров, скандал с которым Габриэль едва успел пресечь.
Схватив девушку за руку, он потащил ее в сторону уборной, почти с силой запихивая ее внутрь и рыком заставляя двух молодых людей оттуда исчезнуть в мгновение ока.
— Да что с тобой сегодня?!
— Не кричи на меня! — скрываясь в ближайшей кабинке, сильно хлопает дверью Маринетт.
Габриэль подходит ближе и резко стучит ладонью по дереву.
— Твою мать, Маринетт! Это спонсор! Возьми себя в руки, показ через пятнадцать минут! Выходи!
— Нет! — почти кричит она.
— Маринетт!
— Я твоя ассистентка! Твой помощник, твоя правая рука! Прекрати рычать на меня, черт возьми!
— Да ты можешь так не кричать, — цедит он сквозь зубы. — Нас могут услышать! Выходи!
— Ты в моем доме, в моей постели и моем личном времени! Могу я побыть в кабинке пять чертовых минут!
Габриэль опасливо бросает взгляд на дверь и нервно начинает ходит кругами по туалетной комнате, цокая каблучками ботинок и запустив руки в карманы брюк. Спустя тридцать секунд он уже не выдерживает, смотрит на часы и рычит сквозь зубы. Только он собирается снова повысить голос, как вдруг…
— Ты что, плачешь?..
— Просто помолчи. Всего минуту, — сквозь слезы произносит она, промакивая сухим платком влажные нижние ресницы, чтобы не потекла тушь.
Ровно через минуту она выходит из кабинки так, словно вообще ничего не случилось, спокойно улыбается и целует Габриэля в щеку. Агрест в шоке провожает девушку взглядом.
Показ кипит, всюду снуют помощники, модели и визажисты. Взятый совсем недавно в штат фотограф снимает жизнь модного дома Агрестов изнутри и делает свою работу хорошо, потому что не мешается под ногами. Маринетт извиняется перед моделью и визажистом, сухо, конечно, но извиняется, меняет платье для пополневшей модели на другое и снова вливается в работу.
— Эй, кто-нибудь, — щелкает она пальцами, убирая изо рта булавку, которой подгибала подол одного из платьев, что уже находился на модели.
Зашуганная блондинка тут же появляется на первый зов Маринетт с ручкой и блокнотом, готовая к указаниям.
— Мадам, вы звали?
— Звала! Принеси мне что-нибудь жирное и с сыром, — с энтузиазмом начинает Маринетт. — И прожаренное.
— Да, мадам! — кивает та и тут же бежит в сторону кухни, чтобы дать указание повару.
— И с медом! — бросает ей вдогонку Маринетт. — Много меда! Я не ела со вчерашнего дня, — зачем-то объясняется с стоящей рядом моделью Маринетт, и та лишь кивает, подозрительно бросив на начальницу взгляд.
Габриэль чуть хмурится, наблюдая за поведением девушки последний месяц, но все же отбрасывает дурные мысли в дальний ящик стола, потому что сейчас совсем не до этого. Однако мысли его возвращаются в тот момент, когда он замечает одну странную деталь. Маринетт потянулась за измерительной лентой, висящей на шее манекена, и у нее чуть задрался сзади пиджак, оголяя участок кожи.
И он обратил внимание, что молния на ее юбке не до конца застегнута, а пуговица расстегнута вовсе.
— Модель три, образ семь, вперед, на подиум!