Гермиона замирает от ужаса, даже руку назад не отдергивает. Она смотрит только на носок черной лаковой туфли на каблуке и тонкую щиколотку с выступающей косточкой. Хозяйка дорогих туфель присаживается на корточки, Гермиона медленно поднимает взгляд.
— Так вот оно что, — тянет Пэнси, растягивая губы в улыбке. — Теперь мне всё понятно.
Гермиона дергается назад, бегло переступает ладонями по полу, помогая себе подняться, и встает на ноги, сжимая в кулаки пустые ладони. Она бросает взгляд на пальто на полу. В кармане она оставляет гвоздь. Проклятье.
Пэнси склоняет голову вправо, наблюдая за Грейнджер. Поднявшись на ноги, она берет из ниши рассохшуюся табуретку, ставит ее перед входом в камеру, садится и кладет ногу на ногу.
— Выглядишь ты, Грейнджер, — вынимает она из бюстгальтера темного платья пачку сигарет, — хреново.
Гермиона по-прежнему стоит на месте, сжав кулаки, и не сводит с нее взгляда.
— Новая прическа? — издевательски интересуется она, махнув рукой в воздухе, после чего зажимает между губами сигарету. — Тебе идет, — бубнит она.
Щелкнув зажигалкой, Пэнси склоняется и поджигает кончик сигареты, делая глубокую затяжку.
— Идет быть жалкой, — выдыхает она тонкую серую полосу дыма.
Закрыв подаренную именную зажигалку с инициалами своего имени, Пэнси кладет ее обратно в бюстгальтер. Она ставит локти на колени и с наслаждением затягивается сигаретой снова.
— Теперь понимаю, почему поместье на ушах стоит, — ухмыляется она. — Исход войны-то теперь предопределен, — закручиваются курчавые облака сигаретного дыма вокруг ее лица. — Избранный туповат, будем честны, а рыжий вам обоим в подметки не годится, — продолжает рассуждать Пэнси. — Как пятая нога фестралу, признайся, грязнокровка.
— Замолчи, — выдыхает Грейнджер.
Гермионе плевать, когда задевают ее, никто не имеет право что-то говорить о ее самых родных в целом мире людях. Паркинсон замечает перемену ее настроения и с интересом склоняет голову в сторону. Длинная сережка-капля касается кожи ее плеча.
Пэнси наклоняется ниже, сбрасывая на пол пепел с сигареты.
— Разве ты никогда не задумывалась о том, что умнее них? — невинно интересуется Паркинсон.
Гермиона сжимает губы.
— Брось, Грейнджер, — фыркает она. — Они без тебя и ложки на кухне найти не смогут, что уж говорить о крестражах, давай начистоту.
Грейнджер сдержанно выдыхает. Откуда Пэнси известно о крестражах? Эта мысль надолго не задерживается у нее в сознании, беспокоят ее вещи более насущные. Паркинсон не может быть так щедра на комплименты без причины.
Искренность — последнее, что ее характеризует.
Пэнси делает затяжку и улыбается, выдыхая дым через нос.
— Так что теперь все наконец правильно, — почти ласково произносит она, глядя ей в глаза. — Ты сгниешь здесь, Грейнджер.
Вдоль позвоночника бегут ледяные мурашки. Гермиона сглатывает.
— Сгниешь медленно и мучительно, — наслаждается каждым словом Пэнси. — Сначала будет страдать твоя плоть, — указывает она на ее ожоги на грудной клетке, — затем помутится разум.
Паркинсон с недобрым блеском смотрит на Грейнджер.
— Потому что так и должно быть, — кивает она. — Пора усвоить урок, что герои не всегда получают свое «долго и счастливо».
Пэнси хочет сказать что-то еще, но вдруг в соседней камере слышится копошение. Паркинсон смотрит чуть в сторону и взмахивает палочкой, выпуская шар света. Гермиона пользуется возможностью и смотрит на дыру в стене.
Лайза Турпин лежит на полу возле входа в камеру и обеими руками заталкивает в рот валяющийся на полу кусок пирога, который оставляет ей Нарцисса. Выглядит это почти по-зверски, и Гермиону пробивает дрожь.
— Смотри, грязнокровка, — добивает ее Пэнси, — это твое будущее.
Гермиона переводит взгляд на слизеринку. Паркинсон делает последнюю затяжку и, опустив руку вниз, тушит бычок в куске пирога, до которого Гермиона так отчаянно пытается дотянуться.
Хмыкнув, Пэнси поднимается со стула и, цокая каблуками шикарных туфель, свободно направляется к выходу.
Комментарий к 4.
inst: dominika_storm
превью к главам, анонсы, эдиты — tik tok: dominika_storm