— Что это такое? — Башира вертела в руках оберег. — В чём его сила?
— Внутри зашита молитва, иншалла она тебя защитит.
*
Башира-калфа сидела на тахте, привычно закручивая раскалёнными щипцами свои золотистые волосы. Теперь, когда лицо иоаннитки вновь сияло искренней улыбкой, она вновь чувствовала себя прекрасной и сильной, и лишь предсказание Якуба омрачало её мысли. Девушка взяла в руки желтоватую бумагу и рассматривала начерченные углём знаки. В этот момент в её покои вошёл ага и сообщил, что её зовёт к себе Умут-калфа.
Старшая калфа лежала в своей постели, но было видно, что лекарства, изготовленные стамбульским знахарем, помогали ей. Женщина встретила свою ученицу широкой улыбкой, но тут же её глаза сощурились.
— Говорят, ты часто ходишь к этому колдуну? — с серьёзным взглядом спросила смотрительница гарема.
— Кто говорит? — понимая, что оправдываться бессмысленно, госпитальерка перешла сразу к сути. — Мерием, Дерья… Да?
— Именно, — довольно ухмыльнувшись ответила Умут. — Я сразу разглядела в тебе потенциал. Подойди, — унгер калфа ладонью указала на совсем близкое к ней место, и Башира села на её постель. — Машалла, какая красавица, — она начала трогать волосы девушки и рассматривать её лицо. — Ты так похорошела в последнюю неделю. Помню, когда тебя привезли, ты напоминала ободранную кошку, но теперь ты похожа на райскую гурию. Я вознагражу тебя за верную службу, ты достойна этого.
— Что вы имеете в виду? — растерянно спросила Башира.
— Гонец из Топкапы сообщил, что наш повелитель собирается в Эдирне на охоту. А ночью ты отправишься в его покои, — калфа улыбалась, довольная своей задумкой. Благодаря её работе Махидевран стала госпожой и матерью шехзаде, а теперь ей хотелось помочь и этой француженке.
— Да что вы такое говорите! — иоаннитка на миг утратила контроль над собой и перешла на повышенный тон. Она паниковала: то, от чего она бежала из Стамбула, могло настигнуть её здесь. — Нельзя!
— Я знаю, чего ты боишься, однако твой страх напрасен: ты понравишься султану и он обязательно заберёт тебя с собой, а Махидевран Султан лишь обрадуется, что ты поможешь ему забыть славянскую ведьму Хюррем.
— Простите мою дерзость, но это невозможно.